А Старик ей: - Ты, Сова, - отчаянная голова, уши торчком, нос крючком. Ты от солнца хоронишься, людей сторонишься, - какой я тебе друг?
Рассердилась Сова.
- Ладно же, - говорит, - старый! Не стану по ночам к тебе на луг летать, мышей ловить, - сам лови.
А Старик: - Вишь, чем пугать вздумала! Утекай, пока цела.
Улетела Сова, забралась в дуб, никуда из дупла не летит. Ночь пришла. На стариковом лугу мыши в норах свистят-перекликаются: - Погляди-ка, кума, не летит ли Сова - отчаянная голова, уши торчком, нос крючком?
Мышь Мыши в ответ: - Не видать Совы, не слыхать Совы. Нынче нам на лугу раздолье, нынче нам на лугу приволье.
Мыши из нор поскакали, мыши по лугу побежали.
А Сова из дупла: - Хо-хо-хо, Старик! Гляди, как бы худа не вышло: мыши-то, говорят, на охоту пошли.
- А пускай идут, - говорит Старик. - Чай, мыши не волки, не зарежут телки.
Мыши по лугу рыщут, шмелиные гнезда ищут, землю роют, шмелей ловят.

А Сова из дупла: - Хо-хо-хо, Старик! Гляди, как бы хуже не вышло: все шмели твои разлетелись.
- А пускай летят, - говорит Старик. - Что от них толку: ни меду, ни воску - волдыри только.
Стоит на лугу клевер кормовистый, головой к земле виснет, а шмели гудят, с луга прочь летят, на клевер не глядят, цветень с цветка на цветок не носят.
А Сова из дупла: - Хо-хо-хо, Старик! Гляди, как бы хуже не вышло: не пришлось бы тебе самому цветень с цветка на цветок переносить.
- И ветер разнесет, - говорит Старик, а сам в затылке скребет.
По лугу ветер гуляет, цветень наземь сыплет. Не попадает цветень с цветка на цветок, - не родится клевер на лугу; не по нраву это Старику.
А Сова из дупла: - Хо-хо-хо, Старик! Корова твоя мычит, клеверу просит, - трава, слышь, без клеверу, что каша без масла.
Молчит Старик, ничего не говорит.
Была Корова с клевера здорова, стала Корова тощать, стала молока сбавлять: пойло лижет, а молоко все жиже да жиже.
А Сова из дупла: - Хо-хо-хо, Старик! Говорила я тебе: придешь ко мне кланяться.
Старик бранится, а дело-то не клеится. Сова в дубу сидит, мышей не ловит.
Мыши по лугу рыщут, шмелиные гнезда ищут. Шмели на чужих лугах гуляют, а на стариков луг и не заглядывают. Клевер на лугу не родится. Корова без клевера тощает. Молока у Коровы мало. Вот и чай белить Старику нечем стало.
Нечем стало Старику чай белить, - пошел Старик Сове кланяться: - Уж ты, Совушка-вдовушка, меня из беды выручай: нечем стало мне, старому, белить чай.
А Сова из дупла глазищами луп-луп, ножищами туп-туп. - То-то, - говорит, - старый. Дружно не грузно, а врозь хоть брось. Думаешь, мне-то легко без твоих мышей?
Простила Сова Старика, вылезла из дупла, полетела на луг мышей ловить.
Мыши со страху попрятались в норы.
Шмели загудели над лугом, принялись с цветка на цветок летать.
Клевер красный стал на лугу наливаться.
Корова пошла на луг клевер жевать.
Молока у Коровы много.
Стал Старик молоком чай белить, чай белить - Сову хвалить, к себе в гости звать, уваживать.
У меня много друзей и товарищей: в школе, во дворе, в секции футбола, где я занимаюсь. А (Марат) среди них – лучший друг. Мы живем с ним в одном дворе и учимся в одном классе. Правда, за одной партой мы с (Маратом) не сидим. Учителя нас рассаживают, чтобы мы не отвлекали друг друга на уроках. У моего друга темные волосы, карие глаза. Он худой и немного ниже меня ростом, хотя мы с ним ровесники. Но при этом (Марат) сильный, выносливый и не жалуется на спортивную форму. Мы дружим с (Маратом)уже четыре года. Вместе мы играем в футбол и баскетбол. Ездим на велосипедах на реку и ловим там рыбу. Когда мои родители едут на пикник, то мы берем с собой (Марата), и наоборот. Еще мой друг приходит ко мне играть в компьютерные игры и сидеть в Интернете, потому что у него дома Интернет не проведен. (Марат) добрый и веселый мальчик, он всегда бодрый и в хорошем настроении. Своими шутками он умеет поднять настроение мне и другим своим товарищам. У (Марата)хорошо получается рассказывать анекдоты и смешные истории. (Марат)остается хорошим другом не только в играх, но и в беде. Поэтому сочинение о настоящем друге я решил написать именно о нем, а не о ком-то другом. Ведь именно этот парень всегда помогает мне, и не только тогда, когда я прошу. Часто (Марат)сам видит, что я сам не могу справиться с чем-то. Тогда он, не дожидаясь просьбы, спешит помочь или дать полезный совет
Насте 12 лет, она золотая курочка на высоких ножках, как называет ее автор ей лицо усыпано веснушками , как золотыми монетками. Только носик был чистенький. Волосы у нее были ни светлые, ни темные. Девочке очень трудно справляться с хозяйством, но ей это удается. Настя ведет себя подобно матери: ни спорит с Митрашей, всегда улыбается. Настя добрая и заботливая девочка, поэтому не хотела пускать брата по другой тропе, она рассудительная, и потому пошла по широкой тропе. Она нашла полянку, обсыпанную клюквой, и с жадностью к кислой ягоде забыла обо всем на свете. Митраша на 2 года младше сестры. Он был коротенький, плотный, лобастый, мужичок в мешочке. Как Настя был в золотых веснушках, а носик чистенький, Митраша сильно любил сестру, и очень любил подражать отцу. Митраша очень смелый и не побоялся пойти по опасной дороге, которую показывал компас. Мальчик даже сумел подстрелить волка в свои десять лет. Автор хорошо относится к Насте и Митраше. Он использует ласковые слова когда говорит о них: мужичок в мешочке, ножки, монетки, носик. Говоря о Насте он называет ее ласково “золотая курочка” – этими словами он подчеркивает красоту и доброту Насти. О Митраше он говорит ,о его хитрости и смелости
<span>Проплывающие по небу серые тучи наводят тоску. Моросящий дождь вчера весь день стучал в окно. Опавшие листья были совсем вбиты им в землю.. Послндние листья сорваны сегодняшним ветром, и последние дни осенних ярких красок уже пройдены. Теперь мокрые, совсем раздетые стволы, словно осиротелые, торчат между почерневшей землей и бесцветным небом.
Михаил Юрьевич Лермонтов родился 1814-1841. Мать умерла когда ему еще не было трёх лет.Отца Лермонтов видел мало:в основном с ним сидела бабушка и заставила уступить ей право воспитывать мальчика. Детство кончилось и Лермонтов поселился с бабушкой в Москве и поступил в университетский Благородный пансион.