Это же А. С. Пушкин, "Письмо Татьяны к Онегину", хотя начало искажено. Должно быть так:
<span>Я к вам пишу – чего же боле? </span> <span>Что я могу еще сказать? </span> <span>Теперь, я знаю, в вашей воле </span> <span>Меня презреньем наказать. </span> <span>Но вы, к моей несчастной доле </span> <span>Хоть каплю жалости храня, </span> <span>Вы не оставите меня. </span> <span>Сначала я молчать хотела; </span> <span>Поверьте: моего стыда </span> <span>Вы не узнали б никогда, </span> <span>Когда б надежду я имела </span> <span>Хоть редко, хоть в неделю раз </span> <span>В деревне нашей видеть вас, </span> <span>Чтоб только слышать ваши речи, </span> <span>Вам слово молвить, и потом </span> <span>Все думать, думать об одном </span> <span>И день и ночь до новой встречи. </span> <span>Но, говорят, вы нелюдим; </span> <span>В глуши, в деревне всё вам скучно, </span> <span>А мы... ничем мы не блестим, </span> <span>Хоть вам и рады простодушно. </span>
<span>Зачем вы посетили нас? </span> <span>В глуши забытого селенья </span> <span>Я никогда не знала б вас, </span> <span>Не знала б горького мученья. </span> <span>Души неопытной волненья </span> <span>Смирив со временем (как знать?), </span> <span>По сердцу я нашла бы друга, </span> <span>Была бы верная супруга </span> <span>И добродетельная мать. </span> <span>Другой!.. Нет, никому на свете </span> <span>Не отдала бы сердца я! </span> <span>То в вышнем суждено совете... </span> <span>То воля неба: я твоя; </span> <span>Вся жизнь моя была залогом </span> <span>Свиданья верного с тобой; </span> <span>Я знаю, ты мне послан богом, </span> <span>До гроба ты хранитель мой... </span> <span>Ты в сновиденьях мне являлся, </span> <span>Незримый, ты мне был уж мил, </span> <span>Твой чудный взгляд меня томил, </span> <span>В душе твой голос раздавался </span> <span>Давно...нет, это был не сон! </span> <span>Ты чуть вошел, я вмиг узнала, </span> <span>Вся обомлела, запылала </span> <span>И в мыслях молвила: вот он! </span> <span>Не правда ль? Я тебя слыхала: </span> <span>Ты говорил со мной в тиши, </span> <span>Когда я бедным помогала </span> <span>Или молитвой услаждала </span> <span>Тоску волнуемой души? </span> <span>И в это самое мгновенье </span> <span>Не ты ли, милое виденье, </span> <span>В прозрачной темноте мелькнул, </span> <span>Приникнул тихо к изголовью? </span> <span>Не ты ль, с отрадой и любовью, </span> <span>Слова надежды мне шепнул? </span> <span>Кто ты, мой ангел ли хранитель, </span> <span>Или коварный искуситель: </span> <span>Мои сомненья разреши. </span> <span>Быть может, это всё пустое, </span> <span>Обман неопытной души! </span> <span>И суждено совсем иное... </span> <span>Но так и быть! Судьбу мою </span> <span>Отныне я тебе вручаю, </span> <span>Перед тобою слезы лью, </span> <span>Твоей защиты умоляю... </span> <span>Вообрази: я здесь одна, </span> <span>Никто меня не понимает, </span> <span>Рассудок мой изнемогает, </span> <span>И молча гибнуть я должна. </span> <span>Я жду тебя: единым взором </span> <span>Надежды сердца оживи, </span> <span>Иль сон тяжелый перерви, </span> <span>Увы, заслуженным укором! </span>
<span>Кончаю! Страшно перечесть... </span> <span>Стыдом и страхом замираю... </span> <span>Но мне порукой ваша честь, </span> <span>И смело ей себя вверяю... </span>
<span>Стародум. Опыты жизни моей меня к тому приучили. О, если б я ранее умел владеть собою, я имел бы удовольствие служить долее отечеству.
</span> Стародум. Оставя его, поехал
я немедленно, куда звала меня должность. Многие случаи имел я отличить
себя. Раны мои доказывают, что я их и не пропускал. Доброе мнение обо
мне начальников и войска было лестною наградою службы моей, как вдруг
получил я известие, что граф, прежний мой знакомец, о котором я гнушался
вспоминать, произведен чином, а обойден я, я, лежавший тогда от ран в
тяжкой болезни. Такое неправосудно растерзало мое сердце, и я тотчас
взял отставку. <span><span>Стародум. Надлежало
образумиться. Не умел я остеречься от первых движений раздраженного
моего любочестия. Горячность не допустила меня тогда рассудить, что
прямо любочестивый человек ревнует к делам, а не к чинам; что чины
нередко выпрашиваются, а истинное почтение необходимо заслуживается; что
гораздо честнее быть без вины обойдену, нежели без заслуг пожаловану.</span>
Сюжет версии мультфильма 1975 года, совпадающий с сюжетом версии 1947 года, содержит новый эпизод, которого не было в версии 1947 года.<span>Когда царь просит Царь-девицу выйти за него замуж, она требует, чтобы ей достали со дна окияна её перстень. Царь тут же посылает за Иваном и отправляет его на окиян за перстнем. В тот же день Иван с коньком-горбунком отправляются в путь. Подъезжая к окияну, они видят, что поперёк него лежит огромный кит. Десять лет назад он проглотил три десятка кораблей, и если выпустит их, то будет прощён и отпущен в море. Узнав о том, что путники ищут перстень Царь-девицы, кит просит их узнать, за какие прегрешения он так страдает. Иван обещает ему это, но с одним условием: кит должен достать с морского дна перстень Царь-девицы. Кит соглашается, и Иван передаёт ему слова конька-горбунка. Жители спешно покидают село, а кит освобождает проглоченные корабли. Он получил свободу и обещает Ивану достать со дна окияна перстень Царь-девицы. Когда сундучок с перстнем был найден, он оказался настолько тяжёлым, что Иван не смог его поднять. Конёк водружает сундучок на себя, и они возвращаются в столицу.</span>
