В «Джагфар Тарихы» (мнимой булгарской летописи, измышленной в конце 80-х гг. XIX века) рассказывается о новгородском купце Садыке, перешедшем на службу булгарам, который со товарищи после плена проживал, как толкуют текст, в отдельном Новгородском остроге («балик Нукрат возле крепости Колын»). В глазах квалифицированных историков и фольклористов уже сам факт использования в «Джагфар Тарихы» мотивов былины о Садко — несомненный признак мистификации (один из множества других).
Кащеево царство предстаёт мрачным,причудливым,холодным.Игорь Стравинский тонко передаёт через музыку цветовые оттенки потусторонности:сумрачно выступают духовые инструменты,тревожно и мрачно отзываются скрипки,пронзительно вступает флейта,усиливая ощущение опасности.Иван-царевич попадает в Кащеево царство ,пытаясь поймать Жар-птицу.Волшебный сад,с золотыми яблоками,накрывает Всадник Ночи и тёмное царство погружается во мрак.В саду окаменевшие каменные витязи,Иван пробирается к яблоне,куда летит Жар-птица.Оркестр передаёт шёпот гномов,бормотание ведьм,заклинания волшебников-смена ритма,неожиданные эффекты,музыка несёт Жар-птицу,освещая всё кругом.Иван ловит птицу-об этом извещают ударные инструменты,ставя яркие точки в музыке.Удивительное равновесие музыки и движений на сцене,дополняющих друг друга.Хоровод пленных царевен,пляс Кащеева царства,колыбельная Жар-птицы,конец Кащея,оживление окаменевших воинов. всеобщее ликование-всё это тонко передаётся музыкой,оживляя мрачное царство и насыщая его цветами радости и ликования.Музыка усиливает колористичность происходящего волшебства,инструменты звучат торжествующе,празднуя победу добра над злом.Главное волшебство музыке Стравинского придаёт челеста,необычные колокольчики акцентируют музыкальные моменты превращений,смены декораций,как мановение волшебной палочки.
Абай, Жорж Бизе, Мендельсон
Давно решила для себя этот вопрос. Искусство не в состоянии менять мир. Мир не меняется: самая культурная нация – немцы – сделали то, что сделали в 30-е и 40-е годы. После этого примера говорить, что искусство способно что-то преображать – невозможно. Ренессансная живопись была рядом с кострами инквизиции. Зато искусство способно изменить человека, просто этих людей очень мало. Их процент невелик, но они могут повлиять на ход истории.
На меня произвело впечатление огромное количество фильмов, поменявших жизнь среди них не было. Хотя что можно считать изменением? Самые важные решения в своей жизни я принимал без воздействия искусства – скажем, в какую женщину влюбиться. Или какую я выберу профессию, или о ком напишу книгу. Несколько фильмов, которые я посмотрел в середине 90-х годов, повлияли на то, что я, филолог по образованию, пошел заниматься кинокритикой. Так совпало, что придя в киноцентр в 20 лет, я случайно попал на «Рассекая волны» Ларса фон Триера. Фильм получил тогда Гран-При в Каннах, и меня это увлекло. Я вышел после просмотра словно ударенный мешком по голове. Думал, что хорошо было бы писать о кино. Поэтому, работая на «Эхе Москвы», сбегал из Белого дома и Кремля, где работал репортером, на пресс-показы. И принял решение, что в следующем году я не поеду корреспондентом на идиотский саммит НАТО, а поеду на Каннский фестиваль. Так я и поехал, увидел много фильмов на большом экране, повстречал Дондурея и Плахова, и решил заниматься этим и дальше, чтобы ездить по фестивалям и смотреть кино, а не посещать Белый дом с Госдумой. Серьезные ли это изменения в судьбе, не знаю.(взято из интервью,думаю,поможет)
