Стихи 1912—1913 годов занимают особое место в творческом развитии Маяковского. Это было время, когда он ощупью ищет в поэзии новые пути; идейная незрелость его в этот период, трагическое ощущение социального одиночества, рождавшееся из отрыва от революционных масс, определяли нотки экспрессивности и бунтарства в ранних его стихах, появлявшихся на страницах футуристических сборников.
В стихах этих было еще много умышленной эпатирующей резкости, полемического задора, в них звучал вызов мещанскому вкусу, благонамеренности обывателя. В смятенной разорванности образов, в необычности ассоциаций, в лихорадочности ритмов, в интонации выкрика Маяковский стремился передать свое тревожное, протестующее настроение, свой еще во многом смутный, но гневный и смелый протест против капиталистического строя, калечащего человека.
При этом он не избежал приемов футуристической поэтики и в особенности живописи, сводивших картины внешнего мира к бессюжетным композициям отдельных реальных предметов и их элементов. В ряде ранних стихотворений Маяковский шел от ассоциаций, вызванных живописью футуристов. Отсюда «сдвиги» в композиции этих стихов и самая их «натюрмортность» , изобилующая зрительными предметно-живописными образами, представленными не в реальном, жизненном, а часто в смещенном порядке. Надписи вывесок, «фаянсовых чайников маки» , «заломленные руки» витрин магазина писчебумажных принадлежностей напоминают урбанистический натюрморт, перенесенный в стихи:
Читайте железные книги!
Под флейту золоченой буквы
полезут копченые сиги
в золотокудрые брюквы.
(«Вывескам») .
В стихах этого периода город, городской пейзаж занимали центральное место. В тезисах одного из его докладов имелась формула: «город — дирижер» . Согласно газетному отчету о его лекции, Маяковский так говорил о «поэзии города» : «Город обогатил наши переживания и впечатления новыми городскими элементами, которых не знали поэты прошлого. Весь современный культурный мир обращается в огромный исполинский город.. . А самое главное, — изменился ритм жизни. Все стало молниеносным, быстротечным, как на ленте кинематографа. Плавные, спокойные, неспешащие ритмы старой поэзии не соответствуют психике современного горожанина. Лихорадочность — вот что символизирует темп современности». 1 «Потребность нового выражения» , стремление передать новое содержание эпохи руководили Маяковским в его поисках стиля, способного передать «быстрый темп жизни» , ощущение надвигающихся социальных катастроф.
ты это давай сам а то как будто не читал а то выглядешь как пидр и все
В лице Волка мы видим грубую торжествующую силу, в лице Ягнёнка – невинную жертву. Волк лицемер, нападая на жертву – ягненка, притворяется жертвой ягненка, который якобы его страшно обидел. Притом выглядит волк степенно , важно, ведет себя как потерпевший, незаслуженно обиженный. Он самоуверенный, наглый. В его речи много грубых, бранных слов (как смеешь ты, нечистым рылом, голову с тебя сорву, молчи). «Негодный!», «Щенок!», «Наглец» – так обращается он к Ягнёнку. А Ягнёнок же – вежливый, робкий, смиренный, и его обращения к Волку полны почтительности:
Когда светлейший Волк позволит,
Осмелюсь я донесть, что ниже по ручью
От Светлости его шагов я на сто пью;
И гневаться напрасно он изволит:
Питья мутить ему никак я не могу.
Он пытается оправдаться перед Волком: «Помилуй», «Ах, я чем виноват?». Ягнёнок называет Волка «светлейшим» и «Светлостью». Значит, Волк занимает какое-то высокое положение в обществе, он хозяин положения, а Ягнёнок – бесправный, беззащитный.
Почему Волк не съел Ягнёнка сразу, просто так, без всяких обвинений? Это же проще и быстрее. Да, проще, но Волк, как особа титулованная, хочет «делу дать … законный вид и толк», чтобы незаконное выглядело законным. Его обвинения надуманны и абсолютно лишены здравого смысла. Оправдания жертвы убедительны, но они не действенны. Почему Волк не слушает доводов Ягнёнка? Всё дело в том, что он действует по законам силы, для которой мораль не существует. Волк уверен в праве сильного и поэтому ничего не хочет слышать. Когда ему уже нечего придумать, он называет истинную причину своих претензий: «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать».