Там пророк ъызыр дает ашугу гарибу летающего коня
Остап и Андрий — родные братья, но они очень сильно отличаются друг от друга. Остап обладает твердым характером, это становится ясно уже в самом начале повести. Годы, проведенные в бурсе, закалили юношу. Остап «никак не избавлялся неумолимых розг. Естественно, что это должно было как-то ожесточить характер и сообщить ему твердость, всегда отличавшую Козаков». Остап считается верным товарищем, он прост и одновременно справедлив по отношению к другим. «Он был суров к другим побуждениям, кроме войны и разгульной пирушки; по крайней мере, никогда почти о другом не думал». Из такой характеристики становится ясно, что Остап во многом похож на своего отца — он так же мало привязан к мирной жизни, поэтому с легкостью готов оставить ее ради сражений. Единственное, что расстраивает и трогает его, — это слезы матери.
<span> Андрий на первый взгляд мало отличается от Остапа. Он так же силен, умен и смел. Но все же отличия есть. Гоголь говорит о нем: «Младший брат его, Андрий, имел чувства несколько живее и как-то более развитые». Он был очень изобретателен, и это нередко помогало ему избегать наказания во время обучения в бурсе. «Он также кипел жаждою подвига, но вместе с нею душа его была доступна и другим чувствам». С самой ранней юности Андрий начал ощущать «потребность любви». В этом он резко отличается от своего брата. Остап был прежде всего суровым воином, Андрий был более привязан к мирной жизни, полной разнообразных наслаждений. </span>
Он задумывается о торжестве правды и справедливости
0.55=10/55............................................................
В его черных глазах она увидела нескрываемую, полную радость, и страдание отпустило ее. Не произошло чуда, но весь ее внутренний мир, вся ее любовь, страхи, самолюбие и отчаянные мысли и все волнения последней минуты выразились в такой улыбке залитого румянцем лица, что вся она, со стройной своей фигурой, казалась Рабиду звуком струны, обвитой цветами. Она была хороша в свете любви.
— Теперь, только теперь, — сказал Рабид, — я понял, почему у вас такой голос, что я любил слышать его даже во сне. Теперь, если вы даже ослепнете, я буду любить вас и этим вылечу. Простите мне. Я немного сумасшедший, потому что воскрес. Мне можно разрешить говорить все.
В этот момент его, рожденное тьмой, точное представление о ней было и осталось таким, какого не ожидала она