Вместе со всей русской культурой на рубеже XVII—XVIII вв. стал сильно меняться и русский литературный язык. Общее значение этого переломного момента в истории русского литературного языка в общих чертах можно определить так. В допетровской России существовало два письменных языка, резко противопоставленных один другому по своим культурным функциям. Один, так называемый церковнославянский язык, представлял собой ту разновидность древнерусского письменного слова, которой пользовались книжники эпохи Московского государства, претендовавшие на литературность изложения, и которая получила грамматическую обработку в руководствах по языку XVI—XVII вв. Другой, так называемый приказный язык, служил почти исключительно для деловых надобностей и представлял собой канцелярскую обработку обиходной речи с некоторыми, в общем незначительными, заимствованиями из книжной традиции. В основе этого языка, постепенно вытеснявшего собой местные разновидности деловой речи и, таким образом, получившего в известный момент значение языка общегосударственного, лежал московский говор XVI—XVII вв. Надо думать, что в допетровское время это были, собственно, не два разных языка<span>, в точном смысле термина, а скорее два разных </span>стиля<span> одного языка. Вероятно, только к концу древнерусского периода, когда литературная речь в некоторых жанрах письменности стала отличаться особенной вычурностью и щегольством, «прежние оттенки слога одного и того же языка, — как писал М. И. Сухомлинов, — переродились в сознании употреблявших его как бы в два особенные языка».</span>
<span>Хорь и Калиныч имели разные цели, желания, однако дружили. Хорь — материалист, предусмотрительный, дальновидный, хозяйственный: «Хорь был человек положительный, практический, административная голова, рационалист... Хорь понимап действительность, то есть: обстроился, накопил деньжонку, ладил с барином и с прочими властями... Хорь насквозь видел гражданина Полутыкина». Калиныч — романтик, но по-настоящему любящий свое дело: «принадлежал к числу идеалистов, романтиков, людей восторженных и мечтательных... Калиныч ходил в лаптях и перебивался кое-как... Калиныч благоговел перед своим господином». У них не было разногласий и споров, наоборот, эти крестьяне помогали друг другу. А еще друзей объединяла обоюдная любовь к музыке: «Калиныч пел довольно приятно и поигрывал на балалайке. Хорь слушал, слушал его, загибал вдруг голову набок и начинал подтягивать жалобным голосом. Особенно любил он песню «Доля ты моя, доля!»</span>
В - Т. Лужина,
Говорит о ней в первой беседе с Раскольниковым и Разумихиным
В - опять же о Лужине, опять же первая встреча
Б - Порфирий Петрович, следователь
А- Сонечка и Раскольников
Акакий Акакиевич, главный герой рассказа, был чиновником, никто его не уважал, он не имел авторитета среди окружающих его людей. В большей части люди с ним поступали холодно. Акакий Акакиевич был слабохарактерным человеком. Все усилия и свой смысл жизни он направил к работе. К своей работе – переписыванию бумаг - он относился серьёзно и неимоверно любил её, хотя его работа не играла большую роль в продвижении и пользе человечества. Сам процесс доставлял ему удовольствие, но люди, работавшие с ним, издевались над ним, мешая заниматься ему своим делом.
Его жизнь, каждый его день ограничивался тем, что утром он шёл на работу, после работы приходил домой, ел, а после начинал дальше писать. Вокруг себя он практически не замечал ничего, что происходит в окружающем его пространстве было ему неизвестно, он находился в своём маленьком, замкнутом мире. В его жизни не было событий до того, как он приобрёл шинель…
Герой этого рассказа вызывает у меня чуство жалости. Он прожил свою жизнь без любви, без радости, без пользы.
