<span>Kafukato <span>Мастер (1294)</span> 2 года назад<span>...Житье им стало совсем дурное. Колодки не снимали и не выпускали на белый свет. Л. Толстой Л.Н.Толстой служил на Кавказе почти в тех же местах, что и М.Ю.Лермонтов. Но воинственных горцев увидели они по-разному. Вернее, видели они одно и то же, но воспринимали своеобычно. Мцыри пленен еще ребенком, он умирает, подобно орлу в клетке. Жилин попадает в плен к иноверцам на вполне, если можно так выразиться, законных основаниях. Он противник, воин, по обычаям горцев его можно взять в плен и получить за него выкуп. Надо сказать, что подробное, "бытовое" описание событий у Толстого не заслоняет уродство человеческих отношений. В его повествовании нет романтического накала, как у Лермонтова, нет высоких чувств и высоких поступков. Грязная обыденность страшнее! Сюжетная конструкция схожа: "Плен, попытка бегства, утешители (у Лермонтова — монах, у Толстого — девочка). У Лермонтова конец трагичный: лучше смерть, чем неволя. У Толстого — хэппи-энд, в лучших традициях американских боевиков. Нам можно даже увидеть некий юмор в последних словах Жилина: "Вот я и домой съездил, женился!" Так и хочется сказать: "Ничего себе, сходил за хлебом!" Сразу оговорюсь, мне лично ближе история, записанная Лермонтовым. В ней нет этого смиренного восприятия рабского бытия, нет мелочной антисобытийности, какой-то вещественной меркантильности. И нет того, что со временем оттолкнет от Толстого многих его почитателей и что проглядывает уже и в ранних произведениях — убогой терпимости. Той, которой в полной мере обладают блаженные и юродивые. Я люблю Толстого, когда он сочными красками рисует подробные холсты своего времени. Могут нравиться или не нравиться батальные сцены, характеры, судьбы его многочисленных полотен, но не восхищаться объемом и глубиной перспективы этих картин нельзя. Но когда Толстой начинает поучать, когда он с фанатичной тупостью (что смотрится в его величественном образе как душевная болезнь) начинает вещать и проповедовать, я закрываю книгу. Вернемся к "Кавказскому пленнику". Возможно, до войны в Чечне мы воспринимали бы это произведение стандартно. И в сочинениях писали бы, что Толстой всю свою жизнь мечтал о мире между людьми, о согласии между народами. Что веру в возможность взаимного понимания и взаимной поддержки между людьми разных национальностей он выразил в рассказе "Кавказский пленник". Что он великолепный стилист и что он создал народные книги для чтения, по которым учил крестьянских детей... Сидел себе в Ясной Поляне длиннобородый патриарх, которому не надо платить за свет и газ и которому не досаждают соседи-алкоголики, и рассказывал чистеньким, специально для барина умытым и приодетым мужицким детям о том, как надо жить. Так, например, как "Филипок". Или — как Лев Николаевич. Недавно на экранах кинотеатров торжественно демонстрировался новый "Кавказский пленник". Надо сказать, что режиссеру удалось глубже выразить мысль, затронутую Львом Николаевичем. Предметнее, с предельным, почти документальным реализмом. И такой фильм действительно заставляет задуматься: почему люди столь враждебны друг к другу, зачем они воюют.' Более того, появляется фантастическая мечта: сделать так, чтобы все взрослые с планеты исчезли, а остались только дети, не умеющие различать друг друга по национальности или вероисповеданию. Да и о самом вероисповедании ничего еще не знающие. Я ни в коей мере не противопоставляю кинофильм творчеству великого писателя. Меняются времена, меняется оценка определенных предметов искусства. Да и восприятие меняется. Но вот почему-то Мцыри мы принимаем безоговорочно, без попыток анализировать или — упаси Боже! — критиковать. Что, кстати, можно сказать о почти всех талантливых произведениях любого времени и любого авторства.</span></span>
"В споре рождается истина", - говорили еще древние греки. Спор - если это, конечно, настоящий спор, а не свара - действительно помогает оппонентам если не установить истину, то понять ход мыслей друг друга. Аргументируя свою точку зрения, каждый из спорящих снова и снова проверяет логичность доводов - и своих, и оппонента. Цель спора - переубедить другого, доказать, что его аргументы нелогичны или не соответствуют действительности.
В ходе спора тот, кто понял, что его аргументы слабы, может поменять точку зрения. Это, я считаю, совершенно нормально и правильно. Если ты понял, что твои взгляды на что-то неверны, почему бы не изменить свою точку зрения? Однако бывает и так, что человек "не слышит" аргументов, опровергающих его точку зрения. Он не меняет своего мнения, как ни доказывай, что оно ошибочно. думаю, что это говорит только о том, что человеку безразлично, истинно ли то, что он утверждает. Главное для него - одержать верх в споре, а истинны ли его взгляды - дело десятое. Именно о таких людях писал французский писатель Жозеф Жубер: "Кто никогда не меняет взглядов, больше любит себя, чем истину."
Изобразительные средства помогают понять идею произведения, т.к. они усиливают образность языка, обогащают его содержание, усиливают наглядность изображаемого, вызывают эмоциональное восприятие у читателя, помогают увидеть авторское отношение к описываемым событиям.
Эпитеты:
угрюмая страна, живых веселых красок, плодотворящей силы, поля остылые, стеклянного журчанья, нрав изменчивый и прихотливый, проказником седым.
Олицетворения:
Нерадостно и холодно встречает Весну свою угрюмая страна. Леса стоят безмолвны; густые лапы елей; природу будить от сна; В оковах игривые ручьи, Солнце ревнивое на нас сердито смотрит и хмурится на всех.
Инверсия:
В урочный час обычной чередою \ Являюсь я на землю берендеев. \ Нерадостно и холодно встречает \ Весну свою угрюмая страна.
Сравнение:
А в ясном небе \ Как жар горит луна, и звезды блещут \ Усиленным сиянием.
Многосоюзие:
Угрюмые грачи, и жаворонки, \ Певцы полей, глашатаи весны,
И ты, журавль, с своей подругой цаплей,
Красавицы-лебедушки, и гуси \ Крикливые, и утки-хлопотуньи,