<span>я считаю что рассказчик винит себя в том что он не смог признаться асе в своих чувствах.а причиной неудачливой любви является его не уверенность, робость.и боязнь снова быть отвергнутым, так как он уже испытывал это чувство.
</span>
Ответ:
«Пропавшая грамота» –это
четвёртая, заключительная повесть первой части «Вечеров на хуторе близ Диканьки».
Фома Григорьевич, церковный дьяк из Диканьки рассказывает, как его дед-казак - в молодости возил грамоту к самой царице от гетмана. По пути в столицу дед знакомится с запорожцем, продавшим душу чёрту. На следующую ночь, во время сна казаков, нечистая сила уносит запорожца в ад, прихватив с ним коня деда Фомы Григорьевича и его шапку, где зашита грамота.
По данному ему совету, дед на следующую ночь идёт в тёмный лес, к реке, где черти за пригоршню золота помогают ему попасть в пекло, на бал ведьм и дьяволов. Дед просит там вернуть пропавшую грамоту. Одна из ведьм в ответ предлагает ему три раза сыграть с ней в карты, в «дурака». Если казак выиграет хоть раз, то получит грамоту назад; если нет – потеряет жизнь. Дед проигрывает два раза, но на третий крестит карты – и остаётся в выигрыше. Он выезжает из ада с пропавшей грамотой на дьявольском коне и потом благополучно доставляет её царице.
<span><span>Знакомством с М. М. Пришвиным в период его жизни в Костине я обязана своему покойному мужу Ивану Матвеевичу Сосенкову.
В начале этого века он, будучи учителем одной из школ Клинского уезда Московской губернии, готовился к туристической поездке на остров Новая Земля, тогда еще ночти неисследованный. Он прочитал много литературы о Севере, и в качестве первого туриста совершил поездку из г. Архангельска на остров на пароходе "Святая Ольга", И.М.Сосенков побывал в становищах ненцев, наблюдал обменную торговлю: на остров везли соль, порох, промышленные товары; обратно — шкуры тюленей, белых песцов, медведей и ворвань.
Эту увлекательную поездку учитель Сосенков подробно описал в путевом очерке, напечатанном в газете «Русские ведомости».
Муж рассказывал мне о том, как после опубликования его очерков к нему обратился М. М. Пришвин, тогда еще молодой агроном Клинского уезда, заинтересовавшийся природой и людьми Севера, Они встречались и беседовали на эту тему,
Когда я читала впоследствии замечательные очерки «В стране непуганых птиц», я вспоминала об этом знакомстве, и мне хотелось думать, что мой муж был как-то причастии к возникновению у писателя интереса к Северу.
Вторично Иван Матвеевич ездил на Новую Землю в 1909 году, но уже не как турист, а как член трехмесячной экспедиции с Открытым листом Географического общества, подписанным профессором Анучиным.
Мое знакомство с Михаилом Михайловичем Пришвиным состоялось в 1923 году, в одно из летних воскресений, когда мы с мужем по приглашению писателя посетили его в Костине.
Михаил Михайлович жил в небольшом крестьянском домике на прогоне, против дороги в Талдом. Помню, что войдя в дом, мы через кухню—«чулан» попали в небольшую продолговатую комнату с обеденным столом посреди.
Нас приветливо встретил хозяин и познакомил со своей женой, милой, приятной женщиной, склонной к полноте. Старший из двух сыновей Лева в это время усердно утюжил в кухне свои брюки, собираясь на гулянье.
Сам хозяин показался мне очень простым, приветливым и добродушным человеком, больше похожем на культурного крестьянина-охотника, чем на писателя. Невысокого роста, в толстовке, подпоясанной поверх брюк, заправленных в русские высокие сапоги, с круглым лицом, обрамленным широкой темной бородкой, с высоким открытым лбом, зачесанными назад волосами. Простой в обращении, он мне очень понравился, особенно запомнился живой и умный взгляд его глаз.
С Иваном Матвеевичем он встретился как со старым знакомым. На помню, о чем шла беседа за чаем, но потом Михаил Михайлович предложил нам послушать свой новый рассказ «Сыр», что мы с интересом и удовольствием приняли.
В этом рассказе говорится о временах военного коммунизма. Автор отправляется из хлебородных мест в Москву по железной дороге, имея при себе шестипудовую тяжесть вещей и головку голландского сыра, купленного в последний момент у китайца.
Эта злополучная головка сыра, связывающая pуки автора и оставленная им в телячьем вагоне во время вынужденного переселения в другой вагон, по воле народа возвращается с приключениями и хозяину. «Стало, будто сыр был не мой, а государственная или обшественная собственность, порученная мне на хранение», -говорится в рассказе.
В пути эта головка сыра утешает всех пассажиров и становится как бы народным достоянием: каждому хо чется подержать ее к руках, сжать и послушать, как сыр хлюпает. Сыр обходит весь вагон, и, когда автор выходит в Москве не перрон, сыр-мучитель по воле оборванного, голодного народа, возвращается к владельцу.
Этот яркий очерк мы прослушали с интересом. В нем сквозит большая любовь автора к народу, понимание его бед, близость к нему и взаимопонимание писателя и окружающих его людей. Всегда, читая произведения Пришвина, я испытываю восхищение его умом и тонкой наблюдательностью художника.</span><span>
</span></span>
