<span>Стремясь заполучить выгодный контракт, мистер Дурсль приглашает в дом Мейсонов. Гарри должен тихо сидеть у себя в комнате, как будто его вообще нет, но с появлением домового эльфа Добби, стремящегося предупредить об опасности и отговорить от долгожданной поездки в Хогвардс, сделать это непросто. Род, Фред и Джорз Уизли вызволяют Гарри из заточения, и они отправляются в «Нору». Пришло время отправляться в Хогвартс. Рону и Гарри не удается попасть на платформу девять и три четверти, поезд уходит без них. Друзья решают воспользоваться летучим фордиком мистера Уизли. Странные голоса слышатся Гарри, а в Хогвартсе происходят нападения на учеников и ходят слухи о Тайной комнате с его чудовищем, наследием Слизерина, что должно изгнать грязнокровок. Дуэльный клуб, раскрывает окружающим возможность Гарри разговаривать со змеями, что вызывает определенные подозрения. В руки к Гарри попадает волшебный дневник Тома Реддла, 50 лет назад ему удалось «изобличить» того, кто в первый раз открыл Тайную комнату. Им оказался Хагрид. Хагрид арестован, а Даблдор отстранен от занимаемой должности. Однако, совет Хагрида: «следовать за пауками» - и встреча с Арагогом дают друзьям подсказку. Джини Уизли попадает в руки к наследнику Слизерина. Вход в Тайную комнату оказывается в туалет Плаксы Миртл. Гарри сталкивается с Томом Реддлом (он же Волан-де-Морт), использующий силы Джини для того, чтобы стать телесным. Реддл выпускает василиска. Мечом Гриффиндора Гарри побеждает василиска и при помощи его зуба уничтожает дневник Реддла.</span>
Когда я, перелезая через забор, порвал на коленке свои последние школьные брюки, я понял, что домой мне лучше не идти. Опять начнутся разговоры на тему о том, как на мне всё горит. Но ночевать в подъезде на коврике мне хотелось еще меньше, поэтому я решил, что не боги горшки обжигают, и брюки зашить - не проблема. И я пошел к моей лучшей подружке Ленке, и правильно сделал. Потому что у Ленки есть и иголки, и нитки, и ножницы и даже швейная машинка. У неё вообще в семье все рукодельницы.
Брюки, разумеется, пришлось снимать. Первым делом мы с ней нашли среди разных остатков ткани небольшой лоскуток - как раз в цвет моих штанов. Был у Ленки и кусочек клеевой ткани. Мы сначала обрезали ножницами разлохматившиеся края дырки, потом приложили заплатку к изнанке брюк, накрыли её таким же лоскутком клеевой ткани и приклеили этот "бутерброд" к порванному месту с помощью горячего утюга. Ура! Дырка уже почти не заметна, но это было ещё не всё. Мы подобрали темно-серую нитку и иголку, и Ленка своими тонкими пальчиками (что значит - девчонка!) мелкими стежками (ну совершенно незаметно!) прошлась по всей поверхности заплатки. "Шов называется - кукольный", - похвасталась она своими знаниями. "Золушка, у вас золотые руки", - сказал я Ленке на прощание, когда она, последний раз пройдясь по ним утюгом, отдавала мне совершенно целые брюки.
Книга Уральские сказы — I. Содержание - Сочневы каммешки
— Ну, — говорит, — давай разочтемся, убойца! Я тебя упреждала: перестань, — а ты что? Похвалялся меня плеткой с пяти раз забить? Теперь что скажешь?
А Северьян вгорячах кричит:
— Хуже сделаю. Эй, Ванька, Ефимка, хватай девку, волоки отсюда, стерву!
Это он своим-то слугам. Думает, тут они, близко, а сам чует — ноги у него опять к земле прилипли. Уж не своим голосом закричал:
— Эй, сюда! — А девица ему и говорит:
— Ты глотку-то не надрывай. Твоим слугам тут ходу нет. Их и в живых сейчас многих не будет.
И легонько этак рукой помахала. Как обвал сзади послышался, и воздухом рвануло. Оглянулся приказчик, а за ним стена — ровно никакой штольни и не было.
— Теперь что скажешь? — спрашивает опять Хозяйка. А приказчик, — он шибко ожесточенный был, да и попом обнадеженный, — выхватил свой пистолет:
— Вот что скажу! — И хлоп из одного ствола… в Хозяйку-то!
Та пульку рукой поймала, в коленко приказчику бросила и тихонько молвила:
— До этого места нет его. — Как приказ отдала. И сейчас же приказчик по самое коленко зеленью оброс. Ну, тут он, понятно, завыл:
— Матушка-голубушка, прости, сделай милость.
Николенька восхищен и одновременно боится буйства стихии, его переполняют эмоции: «Душа моя улыбается так же, как и освеженная, повеселевшая природа».