<span>Я только что пообедал на Николаевском железном вокзале, как вдруг увидел своего старого друга, Порфирия. Он, как и я, очень сильно обрадовался. После троекратного облобызания Порфирий стал увлечённо рассказывать о себе. Когда он дошёл до чинов, на его вопрос: "Ну, а ты как? Небось уже статский? А? " я ответил, что дослужился до тайного. Порфирий изменился в лице, стал улыбаться, впрочем, как его жена, Луиза, лютеранка, и сын, Нафаил. Порфирий уже другим тоном всё о себе пересказал. Я хотел возразить, но на лице друга было столько благоговения, сладости и почтительной кислоты, что меня даже стошнило, и при этом Порфирий, как китаец, хихикал, его жена улыбалась, а Нафаил шаркнул ногой и уронил фуражку. Все они были приятно ошеломлены.</span>
Это рассказ Л. Н. Толстого из цикла «Севастопольские рассказы» . О чём он? О войне, конечно, о раненых в лазарете, о врачах, делающих операции, об офицере с четвёртого бастиона, который жалуется не на бомбы, а на грязь.. .О непоколебимой силе русского народа, русских солдат, защищающих Севастополь, об их любви к родине.
Я думаю можно. Некоторые друзья могут быть Хамелеоном. Хамелеон можна сказать по другому предатель. Или тот кто меняет обличие. Тоисть человек физически не может быть хамелеоном а морально может. Например: ты дружиш с одним человеком с тобой он ласковый веселый и дружелюбный а за спиной говорит такие глупости что аж стыдно. Это и доводит что человек может быть хамелеоном.
Она просила свою тётку о прощении. Сам сижу с этой хрень, пришлось перечитать аргонавтов
<span>Твен - очеркист неотделим от Твена - юмориста, и подтверждение этому можно найти в его ранних юмористических рассказах. Они написаны тем же почерком. В своих юмористических произведениях Твен сумел воспроизвести не только стиль западного фольклора, но и его атмосферу жизнерадостного, задорного буйства. Тем самым закладывались предпосылки важнейшей литературной реформы.</span>
