Москве отошли Нижний Новгород и Тверь. У Литвы были Смоленск, Киев и Полоцк. А вот Пскову, Рязани и Новгороду Великому повезло больше: они не только сохранили своего правителя, но и сохранили свою независимость.
У Великого княжества Литовского были довольно тесные связи с Польским королевством с XIV века. Катализатором этого объединения стала Ливонская война с Московским царством за южное побережье Балтийского моря. И у литовской, и у польской элиты были свои причины пойти на это. Так, польские магнаты и католическая церковь стремились заполучить новые земли. Большая же часть литовских крупных феодалов хотела сохранить полную независимость, считая, что военно-политического союза будет достаточно. Мелкая шляхта в Литве, наоборот, стремилась к объединению с Польшей, для получения тех же прав и вольностей, как у польской шляхты.
Обеспокоенные сохранением самостоятельности Великого княжества Литовского от Польши литовские магнаты провели два сейма: Воиновенский (весной 1568 года) Городенский (летом 1568 года). На обоих сеймах подчеркивалась важность сохранения государственности Великого княжества. Присутствовавший на обоих сеймах общий правитель Литвы и Польши Сигизмунд II Август 21 декабря вынужден был согласиться с этим. 23 декабря 1568 года литовская делегация сразу же отправилась на сейм в Люблин.
Этот сейм король Сигизмунд Август официально открыл 10 января 1569 года. С обеих сторон в заседании сейма принимало 160 делегатов. С первых дней заседаний Люблинского сейма между сторонами возникло противоборство. Чем дальше шли переговоры, тем больше нарастала конфронтация между двумя сторонами. Польская шляхта 3 февраля 1569 года предложила свой проект унии, который не устроил представителей Литвы. Дошло до того, что 1 марта литовская делегация демонстративно покинула сейм, а некоторые депутаты уехали из Люблина. Сигизмунду Августу пришлось дать согласие на требования польской стороны присоединить к Польше часть Литовского Княжества. Литовцам пришлось вернуться к переговорам.
Переговоры вновь возобновились 5 апреля. Снова начались споры по проекту унии и других условий создания конфедерации. Они продолжались вплоть до 28 июня 1569 года, когда обе стороны согласились подписать акт унии. По акту Люблинская уния объединяла Польское королевство и Великое княжество Литовское Речь Посполитая (в переводе на русский «Республика Обоих Народов»). Общий сейм созывался в Польше, но при этом сохранялась отдельная администрация Великого княжества Литовского, а также собственные права и законы, отдельное войско и казна.
Праща-это древнее ручное оружие,ремень для метания камней.
Жертвенник-это камень,возвышение для принесения в жертву кого или чего-либо.В храмах жертвенник-это стол в алтаре.
Смерть императора Петра I в 1725 г. привела к длительному кризису власти. По образному выражению В.О. Ключевского, этот период нашей истории получил название «дворцовых переворотов». За 37 лет от смерти Петра I до воцарения Екатерины II (1725–1762) трон занимали шесть царствующих особ, получавших престол в результате сложных дворцовых интриг или переворотов.
В исторических исследованиях период второй четверти – середины XVIII в. определяется как «эпоха временщиков», «период политической нестабильности». Из 37 лет непрерывной чехарды власти 32 года приходилось на правление женщин, а если учитывать царствование Екатерины II, то в течение XVIII столетия в Российской империи после смерти Петра Великого 64 года власть в государстве находилась в руках женщин.
В истории русского государства началась своеобразная эпоха женщин-императриц. Это было время жены Петра I Екатерины I, курляндской герцогини Анны Ивановны, Анны Леопольдовны (племянницы Анны Ивановны, правнучки царя Алексея Михайловича), дочери Петра I Елизаветы Петровны и Екатерины II. При этом из всех четырех императриц только Анна Ивановна получила свою власть законным путем. Остальные взошли на престол в результате гвардейских военных переворотов, сопровождавшихся арестом, а подчас и убийством прежних правителей, расправой над их фаворитами и сторонниками. Несомненно, все императрицы по-разному проявили себя как политики. Одни опирались на фаворитов и временщиков, другие - на гвардию, третьи - на личную мудрость и правительственные учреждения, на европейский опыт.
