Ал-ле-я. Рос-си-я. Суб-бо-та В остальных 2 или 1 слог. Сколько в слове гласных, столько и слогов
Она сидела, тяжела дыша, на тропинке, большая, грузная. А сейчас, никуда не торопясь, я, присев на корточки, стал внимательно её рассматривать. Жаба не возражала – осталась на месте, не делая порытое улизнуть. Разгадывая её, я обратил внимание на глаза – золотистые и все в пятнышках. Посмотрев друг на друга и помолчав, мы разошлись по своим делам. Ближе к ночи она выходила на охоту, а днём сидела в траве, прячась от горячих лучей солнца. И вот, раздобыв мучных червей, я стол приходить к моей знакомой с угощением. Я, удивляясь этому, стал искать причину и вспомнил, что жабы реагируют только на движущуюся живность. Тогда, насадив червяка, я....
Мои родители жили в Севастополе, что я никак не мог понять в то время. Как можно было жить в Севастополе, когда существуют Филиппинские острова, южный берег Африки, пограничные берега Мексики, прерии Северной Америки, Мыс Доброй Надежды? Меня, десятилетнего, местожительство отца не удовлетворяло. Отец торговал чаем, мукой, свечами, овсом и сахаром. Конечно, я ничего не имел против торговли… Я допускал торговлю слоновой костью, выменянной у туземцев на безделушки, золотым песком, драгоценным розовым деревом, сахарным тростником.Проза жизни тяготила меня. Я уходил за несколько верст от города и, пролёживая целыми днями на пустынном берегу у моря, у подножия одинокой скалы, мечтал…Пиратское судно решило пристать к этому месту, чтобы закопать награбленное сокровище: окованный железом сундук, полный старинных испанских дублонов, золотых бразильских и мексиканских монет и разной золотой, осыпанной драгоценными камнями утвари…Я, спрятавшись в одному мне известном углублении на верхушке скалы, молча слежу за всем происходящим: мускулистые руки роют песок, опускают в яму тяжелый сундук, засыпают его и, сделав на скале таинственную отметку, уезжают на новые грабежи, приключения…Солнце накаливает морской песок у моих ног, тени постепенно удлиняются, а я, вытянувшись в холодке под облюбованной мною скалой, книга за книгой поглощаю двух своих любимцев: Луи Буссенара и Капитана Майн Рида.