образ Собакевича:
Описывая внешность Собакевича, Гоголь прибегает к зоологическому уподоблению — сравнению помещика с медведем.Он лишен каких бы то ни было духовных запросов,далек от мечтательности, философствования и благородных порывов души Смысл его жизни состоит в насыщении желудка. Сам он отрицательно относится ко всему, что связано с культурой и просвещением:" Просвещение - вредная выдумка". В нем уживается поместный существователь и накопитель.Он прямолинеен, достаточно груб и никому ни во что не верит.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ПЕСНЬ ГОЛОДАПоначалу день сулил удачу. За ночь не пропало ни одной собаки, и Генри с Биллом бодро двинулись в путь среди окружающего их безмолвия, мрака и холода. Билл как будто не вспоминал о мрачных предчувствиях, тревоживших его прошлой ночью, и даже изволил подшутить над собаками, когда на одном из поворотов они опрокинули сани. Все смешалось в кучу. Перевернувшись, сани застряли между деревом и громадным валуном, и, чтобы разобраться во всей этой путанице, пришлось распрягать собак. Путники нагнулись над санями, стараясь поднять их, как вдруг Генри увидел, что Одноухий убегает в сторону.— Назад, Одноухий! — крикнул он, вставая с колен и глядя собаке вслед.Но Одноухий припустил еще быстрее, волоча по снегу постромки. А там, на только что пройденном ими пути, его поджидала волчица. Подбегая к ней. Одноухий навострил уши, перешел на легкий мелкий шаг, потом остановился. Он глядел на нее внимательно, недоверчиво, но с жадностью. А она скалила зубы, как будто улыбаясь ему вкрадчивой улыбкой, потом сделала несколько игривых прыжков и остановилась. Одноухий пошел к ней все еще с опаской, задрав хвост, навострив уши и высоко подняв голову.Он хотел было обнюхать ее, но волчица подалась назад, лукаво заигрывая с ним. Каждый раз, как он делал шаг вперед, она отступала назад. И так, шаг за шагом, волчица увлекала Одноухого за собой, все дальше от его надежных защитников — людей. Вдруг как будто неясное опасение остановило Одноухого. Он повернул голову и посмотрел на опрокинутые сани, на своих товарищей по упряжке и на подзывающих его хозяев. Но если что-нибудь подобное и мелькнуло в голове у пса, волчица вмиг рассеяла всю его нерешительность: она подошла к нему, на мгновение коснулась его носом, а потом снова начала, играя, отходить все дальше и дальше.Тем временем Билл вспомнил о ружье. Но оно лежало под перевернутыми санями, и, пока Генри помог ему разобрать поклажу. Одноухий и волчица так близко подошли друг к другу, что стрелять на таком расстоянии было рискованно.Слишком поздно понял Одноухий свою ошибку. Еще не догадываясь, в чем дело, Билл и Генри увидели, как он повернулся и бросился бежать назад, к ним. А потом они увидели штук двенадцать тощих серых волков, которые мчались под прямым углом к дороге, наперерез Одноухому. В одно мгновение волчица оставила всю свою игривость и лукавство — с рычанием кинулась она на Одноухого. Тот отбросил ее плечом, убедился, что обратный путь отрезан, и, все еще надеясь добежать до саней, бросился к ним по кругу. С каждой минутой волков становилось все больше и больше. бы остудить их. Обе собаки исчезли, и он прекрасно и проснулся.Откуда-то доносились людские голоса, скрип полозьев, нетерпеливое повизгивание собак.
Кому, как не русскому барину, должно житься «счастливо, вольготно на Руси»? В своей поэме Некрасов представляет целую галерею образов помещиков, которых он видит глазами крестьян. И истории об их паразитическом образе жизни в недавнем прошлом, сатирически рассказанные нам поэтом, подводят читателей к неизбежному выводу о том, сто пока существуют сии хозяева, нет и не может быть счастья крестьянину. И многие вовсе не собираются мириться со своим рабским положением, все больше возрастает в народных массах недовольство и гнев. Поэтому вся поэма проникнута ощущением скорой гибели той жизни, которая основана на людском унижении и добровольном холопстве. И именно с помощью сатирического изображения хозяев сей жизни Некрасов стремится это подчеркнуть. Острая авторская ирония неизбежно подвергает осуждению помещичий деспотизм. Даже сами крестьяне у Некрасова откровенно посмеиваются над стремлением барства вернуть свое былое величие. И мы, читая описания помещиков, не можем не усмехнуться вместе с ними.
С наиболее гневным сарказмом поэт создает образ князя Утятина, которого его люди язвительно и пророчески назвали «Последышем». Нельзя не заметить явную издевку над своим барином, часто звучащую в крестьянской речи, а значит и из уст автора: «Мы, барщинные, выросли над рылом у помещика». Действительно, в облике этого выжившего из ума «душевладельца» осталось немного человеческих черт. Некогда властвующий над крестьянскими душами Последыш благодаря мастерскому владению автора разнообразными сатирическими приемами кажется нам вовсе не страшным, а смешным. Утратив былое влияние, Утятин слышит в свой адрес слова, являющиеся приговором всей крепостнической системе:
Последыш ты! По милости
Мужицкой нашей глупости
Сегодня ты начальствуешь,
А завтра мы последышу
Пинка – и кончен бал!
