Астана,Балхаш. Москва. Алина. Маша. Екатеринбург. Украина. Киев. Россия. Европа
<span>На протяжении всей эпохи Омейадов конницу делили на
тяжелую и легкую, причем первая представляла собой малочисленные элитные
подразделения, а вторую обычно держали в резерве и использовали для
окончательного разгрома уже дезорганизованной и разбитой пехоты
противника. Именно эту систему изменил или упорядочил Марван II в
середине VIII в.
Теперь ядро мусульманской конницы составляла тяжелая конница,
легкую же использовали в основном для разведки. Войска Марвана делились
на небольшие отряды, каждый из которых включал в себя тяжелую пехоту,
лучников и тяжелую конницу. Роль последней заключалась в том, чтобы
осуществлять стремительные атаки под прикрытием собственной пехоты. Эта
пехота могла в свою очередь останавливать атаки вражеской конницы. Таким
образом, большая часть конницы использовала тактику нанесения
сокрушительных ударов. По-видимому, здесь прослеживается византийское
влияние, хотя постоянно терпящие поражение византийцы сами были
вынуждены отказаться от этой тактики, по крайней мере, на Востоке. Кроме
того, конница Омейадов уже была обучена вести бой в обороне в пешем
строю, используя свои копья как пики.
Видимо, одной из причин такого копирования победоносными арабами
своих побежденных греческих и иранских предшественников было то, что они
оказались перед сходными тактическими проблемами, столкнувшись с
конными лучниками из Центральной Азии. Византия, Сасаниды и мусульмане
решали эту проблему, рекрутируя в свои армии азиатских конных лучников.
Кроме того, ответом на этот вызов стати изменения в снаряжении их
собственных войск, и одна особая деталь — доспехи для боевого коня —
наглядно иллюстрирует этот факт. Барды из войлока получили широкое
распространение, так как были легкими, хорошо защищали от стрел и
изготавливались из материалов, которые всегда были под рукой. На
протяжении всего существования Омейадского халифата регулярные войска не
испытывали недостатка в доспехах для боевых коней. Сохранились
свидетельства об использовании таких доспехов хариджитскими повстанцами
(в 696–697 гг.), большинство из которых были арабами. Некоторые из них
носили кольчуги, кольчужные капюшоны, наручи и были вооружены копьями.
Повсеместное использование конских войлочных доспехов закрепило за
арабскими и персидскими всадниками репутацию более тяжеловооруженных, по
сравнению с их турецкими противниками в Траисоксиане.
Омейадских героев обычно описывали как всадников, вооруженных
копьями, булавами и, в некоторых случаях, двумя мечами. Последняя
деталь, вероятно, указывает на обычай носить большой кинжал ханджарв дополнение к мечу. В других источниках также упоминаются и луки, которые, однако, использовались редко.
В эпоху Омейадов все большее распространение получили стремена. Их
разновидность в виде кожаных петель уже была известна, хотя
использование таких стремян считалось признаком слабости и потому не
пользовалось популярностью в войсках. С железными стременами арабы
познакомились в Хорасане, где, согласно летописи, один из мусульманских
правителей в конце VII в. приказал своим воинам использовать такие
стремена.</span>
Окончание Менэн сактарым
Сенэн скатарын
Сэздэн сактарныз
Оные сактары
Роман «Знак зверя» рассказывает читателю об Афгане, о войне и всей мерзости того времени. Однако писатель не акцентирует внимание на афганском ужасе, его цель иная: конкретика изображенного. В произведении четко прослеживается две символики, которые тесно переплетены между собой – библейская и мифологическая.
В романе «Знак зверя» активно доминирует проблема зла, которая охватывает абсолютно весь мир. Эпиграф, который читатель встречает на первых страницах романа, довольно необычный. Автор вводит его перед началом своего рассказа неспроста, он взят из Апокалипсиса. О. Ермаков в романе изображает не просто войну, а нечто глобальное. К такому огромнейшему, можно сказать, масштабному событию относится зло.
В романе писатель употребляет большое количество художественных приемов, которые влекут за собой основную идею романа «Знак зверя». В основном, роман нагружен большим количеством, как маленьких, так и довольно сложных фраз, которые перенасыщены словесной конкретикой. Предложения в романе настолько длинные, что читателю не просто хочется ставить вместо каждой запятой – точку, но и тяжело воспринимается прочитанное.
Роман «Знак зверя» повествуется в одном темпе, писатель не считает нужным, разделять авторскую речь с прямой, а также важные моменты в произведении с мелкими и скучными моментами. О. Ермаков не оставляет какие-либо эпизоды, потому что считает, что такая разделенность событий и людей приведет к существованию субъектов. Герои ощущают свою смерть, противная плоть Афганистана похожа на химеру, люди живут в стране смерти.
