«Золотая осень».
Картина выполнена в мягких жёлтых, голубых и зёленых тонах, это говорит о том, что художник находился в хорошем, спокойном настроении, когда создавал это произведение искусства. Пожелтевшие листья, готовящиеся упасть на землю, напоминают золото. В гуще золотистых деревьев сквозят молодые зелёные сосенки, а три старые сосны, собравшись в кучу, возвышаются над ними. На охристо-желтой траве видны зелёные островки. Они «прощаются» с зелёными летними денечками и, желтея «переходят» в золотую осень. На голубом небе, по которому плывут воздушные облака, не видно туч, серости и других признаков плохой погоды. Река - зеркало всего пейзажа. На ёё глади отражаются деревья, которые растут вдоль неё и голубое небо. Она тянется, разделяя картину на две части. Берег реки усыпан чистым, как будто просеянным, песком. Летом там играет и купается деревенская детвора. Тропинка, вытоптанная местными жителями, ведёт в густой лес. Там они собирают грибы и лесные ягоды. В правом нижнем углу видна тень от большого дерева. Сам пейзаж нарисован с высоты
Левитан" вечерний звон"
На переднем плане изображена широкая река, один берег который песчаный, а другой покрыт яркой зеленью трав и деревьев. На правом берегу художник нарисовал две лодки. Крестьянин сидит в одной из них. По реке плывет другая лодка с несколькими гребцами и отдыхающими. Гладь реки спокойна. Ее не рябит ветерок. Кругом разлит покой.
Затем взгляд зрителя переходит к противоположному берегу. Там вьется широкая дорога к воротам монастыря. У воды на дороге виднеются две человеческие фигуры. Церковь, ставшая золотистой в лучах заходящего солнца, отражается в плавно текущих водах реки. Слева к монастырю густой стеной подходит лес. И над всем этим великолепием прекрасным шатром раскинулось небо. Оно голубое-голубое. По его спокойной, как у реки, глади плывут розово-желтые облака.
От картины веет покоем. Все замерло. Окружающая природа и люди как будто околдованы звоном колоколов монастырской церкви. Он плывет над широким простором реки, над лесами и полями. И все живое замолкает, завороженное колокольным перезвоном.
Еще в конце XVIII века в русской литературе на смену господствовавшему направлению классицизма возникло новое течение, получившее название сентиментализма, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ происходило от французского слова sens, означавшего чувство. Сентиментализм как художественное течение, порожденное процессом борьбы с абсолютизмом, появилось во второй половине XVIII' века в ряде западноевропейских стран, прежде всего в Англии (поэзия Д. Томсона, проза Л. Стерна и Ричардсона), затем во Франции (творчество Ж.-Ж. Руссо) и Германии (раннее творчество И. В. Гете, Ф. Шиллера). Возникший на базе новых социально-экономических отношений сентиментализм был чужд прославлению государственности и классовой ограниченности, присущих классицизму.
В противовес последнему он выдвинул на первый план вопросы личной жизни, культ искренних чистых чувств и природы. Пустой светской жизни, развращенным нравам высшего общества сентименталисты противопоставляли идиллию деревенской жизни, бескорыстную дружбу, трогательную любовь у семейного очага, на лоне природы. Эти чувства нашли отражение в многочисленных ʼʼПутешествияхʼʼ, которые вошли в моду после романа Стерна ʼʼСентиментальное путешествиеʼʼ, давшего название этому литературному направлению.
В России одним из первых произведений такого рода было знаменитое ʼʼПутешествие из Петербурга в Москвуʼʼ А. Н. Радищева (1790). Отдал дань этой моде и Карамзин, опубликовавший в 1798 году ʼʼПисьма русского путешественникаʼʼ, следом за ними появились ʼʼПутешествие по Крыму и Бессарабииʼʼ П. Сумарокова (1800), ʼʼПутешествие в полуденную Россиюʼʼ .В. Измайлова и ʼʼДругое путешествие в Малороссиюʼʼ Шаликова (1804). Популярность этого жанра объяснялась тем, что автор мог здесь свободно излагать мысли, которые порождали новые города, встречи, пейзажи. Размышления эти отличались большей частью повышенной чувствительностью и морализмом. Но, кроме такой ʼʼлирическойʼʼ направленности, сентиментализм обладал и определенным социальным заказом.
Возникнув в эпоху Просвещения, с присущим ей интересом к личности и духовному миру человека, причем обыкновенного, ʼʼмаленькогоʼʼ человека, сентиментализм воспринял и некоторые черты идеологии ʼʼтретьего сословияʼʼ, тем более что в данный период в русской литературе появляются и представители этого сословия — писатели-разночинцы.
Так, сентиментализм приносит в русскую литературу новое представление о чести, это уже не древность рода, а высокие моральные достоинства человека. В одной из повестей ʼʼпоселянинʼʼ замечает, что доброе имя должна быть только у человека с чистой совестью. ʼʼДля „маленького” человека — как героя, так и писателя-разночинца, пришедшего в литературу, проблема чести приобретает особое значение; ему нелегко отстоять свое достоинство в обществе, где так сильны сословные предрассудкиʼʼ.3
Характерно для сентиментализма и утверждение духовного равенства людей, независимо от их положения в обществе. Н. С. Смирнов, бывший беглый крепостной, потом солдат, автор сентиментальной повести ʼʼЗараʼʼ предпослал ей эпиграф из Библии: ʼʼИ у меня сердце есть, яко же у васʼʼ.
Наряду с описанием ʼʼжизни сердцаʼʼ писатели-сентименталисты уделяли большое внимание вопросам просвещения. При этом ʼʼучительскаяʼʼ воспитательная функция литературы признавалась важнейшей.
Наиболее полное выражение русский сентиментализм нашел в творчестве Карамзина. Его ʼʼБедную Лизуʼʼ, ʼʼЗаписки путешественникаʼʼ, ʼʼЮлиюʼʼ и ряд других повестей отличают все черты, характерные для этого течения. Подобно классику французского сентиментализма Ж.-Ж. Руссо, в творениях которого Карамзина, по собственному его признанию, привлекали ʼʼискры страстного человеколюбияʼʼ и ʼʼсладкая чувствительностьʼʼ, его произведения насыщены гуманными настроениями. Карамзин вызывал сочувствие читателей к своим героям, взволнованно передавая их переживания. Герои Карамзина — люди нравственные, одаренные большой чувствительностью, самоотверженные, для которых привязанность важнее житейского благополучия. Так, героиня повести Карамзина ʼʼНаталья, дочь боярскаяʼʼ сопровождает мужа на войну, чтобы не расставаться с любимым. Любовь для нее выше опасности или даже смерти. Алоиз из повести ʼʼСиерра-Моренаʼʼ лишает себя жизни, не в силах перенести измену невесты. В традициях сентиментализма духовная жизнь персонажей литературных произведений Карамзина протекает на фоне природы, явления которой (гроза, буря или ласковое солнце) как аккомпанемент сопровождают переживания людей.
Сказка — ложь, а песня — правда.
Сказка — складка, а песня — быль.
Сказка складом, песня ладом красна.
Хороша сказка, да последняя.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.
Бывает свинка золотая щетинка, да в сказках.
Быль за сказкой не угоняется.
Быль не сказка: из нее слова не выкинешь.
Девичьи сны да бабьи сказки.
Жил был царь, у царя псарь, да не было пса — и сказка вся.
Каков ни есть, а хочет есть. Сесть на пенек да съесть пирожок (из сказки).
Кто съел пирог? — Не я. — А кому дать еще? — Мне (из сказки).
Мал бывал — сказки слушал; вырос велик — сам стал сказывать, да не слушают.
Не дочитав сказки, не кидай указки!
Пошла душа по рукам — у черта будет (из присказки).
Рассказывай сказки! Говори, я слушать стану!
Спать я не сплю и дремать не дремлю, а думаю я думу (из сказки).
Хорошо сказывать сказку про римский огурец (из Крылова).
Это присказка, а сказка будет впереди.