Как снег на голову-неожиданно,держать ухо востро-быть очень осторожным, бросаться со всех ног-очень быстро прибегать/убегать
о'кей
о-кей
оазисами
оао
об
оба
обабившийся
обабиться
обабок
обаватель
обавательница
обагренный
обагривший
обагрившийся
обагриться
обагрявший
обагрявшийся
обагрять
обагряющий
обагряющийся
обайщик
обайщица
обалдайс
обалдевавший
обалдевание
обалдевать
обалдевающий
обалдевший
обалдело
обалделость
обалделый
обалдемон
обалдение
обалденно
обалденность
обалденный
обалдеть
обалдуй
обалдуйственный
обана
обанкротивший
обанкротившийся
обанкротиться
обанкроченный
обанкрочивавший
обанкрочивавшийся
обанкрочиваемый
обанкрочивание
обанкрочиваться
обанкрочивающий
обанкрочивающийся
обапол
обаполый
обарахлившийся
обарышничавший
обаче
обаявший
обаяние
обаянщик
обаянщица
обаятель
обаятельница
обаятельно
обаятельность
обаятельный
обаять
обаяшка
обба
оббегавший
оббегавшийся
оббеганный
оббегать
оббегающий
оббегающийся
оббежавший
оббивавший
оббивавшийся
оббиваемый
оббивание
оббиваться
оббивающий
оббивающийся
оббивка
оббивший
оббившийся
оббитый
оббиться
обборка
обборщик
обвал
обваленный
обваливавший
обваливавшийся
обваливаемый
обваливание
обваливаться
обваливающий
обваливающийся
обваливший
обвалившийся
обвалистый
обвалиться
обвалка
обвалование
обвалователь
обваловка
обвально
обвальный
обвальщик
обвалявший
обвалявшийся
обвалянный
обваляться
обваренный
обваривавший
обваривавшийся
обвариваемый
обваривание
обваривать
обваривающий
обваривающийся
обваривший
обварившийся
обварить
обвариться
обварка
обвафливший
обвафлить
обвевавший
<span>Вылез(глагол) в(предлог) оттепель(существительное),соня(существительное)! Спит(глагол) он(местоимение) в(предлог) мороз(существительное), редкую(прилагательное) зиму(существительное) вылезает(глагол).</span>
Имя Александра Солженицына, долгое время бывшее под запретом, сейчас заняло свое место в истории русской литературы советского периода. В 1989 году в нашей стране был опубликован цикл произведений "Архипелаг ГУЛАГ", анализируя который, можно раскрыть сущность темы "Палачи и жертвы". Солженицын не скрывает своей неприязни к тем совет-жим, партийным руководителям, а тем более к руководящим работникам НКВД и прокуратуры, которые сами стали объектом жестоких репрессий в 1937 и 1938 годах. В первом томе "Архипелага ГУЛАГ" Солженицын пишет: "Если подробно рассматривать всю историю арестов и процессов 1936—1938 годов, то главное отвращение испытываешь не к Сталину с его подручными, а к унизительно-гадким подсудимым — отвращение к душевной низости их после прежней гордости и непримиримости". Такое же отношение автора к "потоку 1939 года" мы ощущаем и на страницах второго тома. Все эти люди, по утверждению Солженицына, были в годы гражданской войны или коллективизации безжалостны к своим политическим противникам, и потому они не заслуживают сострадания теперь, когда "система" повернулась и против них самих. Но я никак не могу разделить этих настроений и высказываний Солженицына. Во-первых, нельзя не учитывать того, что среди погибших в 30-е годы были люди, далеко не одинаковые по своим личным качествам и по степени ответственности за преступления предшествующих лет. Здесь были люди, уже захваченные сталинской системой настолько, что они, не рассуждая, выполняли самые жестокие приказы. Никак нельзя всех членов партийного аппарата 30-х годов зачислять в преступники, получившие по заслугам. Я никак не могу поддержать Солженицына, который с издевкой предлагает писать в печати вместо слов "трагически погиб в годы культа личности" слова "комически погиб". Лучшие русские писатели никогда не позволяли себе глумления над мертвыми. Меня неприятно удивили слова Солженицына, что "мысль об унижениях", которым подвергся в Бутырской тюрьме перед расстрелом нарком юстиции Н. Крыленко, обрекавший ранее на эти унижения других людей, как-то "успокаивала" Солженицына во время описания судебных процессов, на которых Крыленко выступал обвинителем. Я думаю, что такая позиция автора очень далека от простой человечности, о которой говорит Солженицын в конце второго тома. Дальше он пишет: "С тех пор я понял ложь всех революций истории: они уничтожают только современных им носителей зла (а не разбирая, впопыхах — и носителей добра) — само же зло, еще увеличенным, берут себе в наследство". С этими словами трудно согласиться. На мой взгляд, необходимо бороться со злом в каждом человеке, с современными его носителями и с несправедливыми общественными отношениями. Исказить и повернуть против человека можно любую идею или теорию. Казалось бы, насколько человеколюбива христианская религия! Но вспомним хотя бы то, что еще в XVI веке русская православная церковь сжигала еретиков живыми, не говоря уже о католической на Западе. Конечно же, А. Солженицын мастерски нарисовал ужасные картины преступлений, и с осуждением этих преступлений нельзя не согласиться. Но я все-таки думаю, что только построение общества, где в центре внимания будет простой человек с его нуждами и проблемами, может обезопасить человечество от повторения подобных преступлений.<span>
</span>
