Под окном моего дома растет старая, раскидистая береза. Она гораздо старше меня, потому что еще моя любимая бабушка помнит эту березку молоденькой, тоненькой с изящными сережками на хрупких, гибких ветках. Сейчас она возвышается над пятиэтажкой, величественная в своей пышности и белоствольной стройности.
Зимой береза стоит хрустальной люстрой, зябко подрагивая, и искрясь заиндевелыми ветвями в холодных лучах январского солнца. Когда снегопад засыпает березовую крону полностью, то она становится похожа на сказочный терем с витыми башенками и резными колоннами.
Приход весны круто меняет, застывшую в зимней спячке, березу, освобождая ее гибкие ветви от снега и усеивая их набухшими почками. Вместе с проклюнувшимися листочками появляются желто-зеленые сережки, дрожащие в порывах мартовского ветра.
К лету березка уже распускает изумрудные пряди своих буйных кос и волнительно трепещет пайетками изящных, резных листочков. В знойный полдень так приятно просто посидеть в ее спасительной тени, упираясь спиной в прохладный, черно-белый ствол, и сквозь трепет листьев разглядывать бездонную синеву неба.
Краски осенней поры долго и тщательно расписывают каждый круглый, березовый лист золотым орнаментом, начиная с ажурных краешков. К ноябрю на белом стволе березы уже повисает великолепный купол, застывший сверкающим фонтаном стекающих струй листвы.
<span>Мое любимое дерево </span>радует меня неустанно, в любое время года, всегда волнуя сердце в ожидании чуда.
