Я считаю, что искоренить преступность невозможно. То же самое показывает и историческая практика, которая насчитывает тысячелетия. Нам сложно найти сведения о государствах, в которых бы не было тюрем или каких-то других мест для заключения преступников. И крайне мало государств или периодов в жизни государства, когда эти тюрьмы пустовали бы. Преступники (и это - увы) всегда были, преступники есть. Будут ли всегда - этого нам предвидеть не дано, но свою точку зрения я уже начала высказывать в самом первом предложении, и сейчас поясню её с помощью других подходов.
Каждому человеку и человечеству в целом дана свобода (действий, совести и так далее). Дана Богом, обществом и кем угодно ещё. Эта свобода в разных цивилизациях и в разных государствах в той или иной степени ограничивается законами. Делается это, в основном, по трём причинам: а) в целью удержания своей власти; б) с целью дисциплинирования жизни; в) для того, чтобы снизить уровень преступности.
Попрание закона карается совершенно по-разному. От штрафа до побивания палкой или до смертной казни. Но человек, зная о палке и о смертной казни, опасаясь того и другого, продолжает воровать, убивать, инакомыслить, избивать и так далее. Делает абсолютно всё, насчёт чего в соответствующем документе страны ясно и чётко написано: «Нельзя!». Таково человечество и таков человек. Он девиантен по своей природе. Он сам расширяет свои свободы и продолжает жить по волчьим законам. Это гипертрофированная борьба за выживание. Преступность порождается обществом, а рождённые обществом преступники продолжают впрыскивать в общество инъекции своего криминального сознания. При этом сигнализируя обществу о продолжающихся проблемах в нём.
Преступность имеется и в так называемых здоровых обществах. Её там меньше лишь на определённое количество процентов. И по сути преступность - это обратная сторона уголовного кодекса. Жив кодекс - жива и преступность. Не будет кодекса - не будет преступности, но станут просто убивать и грабить в поисках пищи, как это делается животными в лесах.
_
До тех пор, пока животные инстинкты и, как выражался Достоевский, «подлая человеческая натура» (читаем «ген агрессивности») не будут полностью подавлены цивилизацией, преступность можно будет лишь несколько снизить с помощью устрашения наказаниями. Но не искоренить. Слишком глубоки её корни.
