<span>Просохнет кровь. Отступят злые беды. </span> <span>Как лес, взлетят фанфары, золотясь. </span> <span>По Лучшей Площади пройдет Парад Победы – </span> <span>как в прежний раз. Как в незабвенный раз. </span>
<span>То будет день пасхальный, Красной Горки </span> <span>иль Троицы… Поутру… По весне… </span> <span>Как маршал Жуков, сам Святой Георгий </span> <span>проскачет на танцующем коне. </span>
<span>И у Кремля заплещутся сирени, </span> <span>смывая прах поверженных знамен. </span> <span>А мы, - не плачь, - мы будем только тени, </span> <span>из Смутных залетевшие времен… </span>
<span>23 ноября 1993 </span>
<span>ЮРИЙ СЕРГЕЕВ </span>
<span>В О З М Е З Д И Е </span>
<span>Из звёздной Божией реки </span> <span>Бросок карающей руки - </span> <span>Копьё Георгия летит... </span>
<span>Пронзив галактик дальних свет </span> <span>Стремительным лучом побед - </span> <span>Копьё Георгия летит... </span>
Знавала Русь богатырей немало,
Жестоких битв, раздоров, пепелищ,
В защиту Родины святая рать вставала.
За счастье мирных дней и за тепло жилищ.
Жуков призван был самой судьбою
Продолжить ратный подвиг дедов и отцов.
Сражался смело он, идя путём героя
Победоносной воинской стезёй.
От храброго солдата до седого маршала
Шлейф мифов окружал его, и доблестная слава овевала.
Побед героя нам не счесть,
На веки память сохранит
Стратега воинскую честь!
М.Ф. Василенко
Еще христианства не знала земля,
Но войны гремели за мир очага,
Его защищали мужчины- бойцы,
Общины - надежда, сыны и отцы.
То - лучшие духом, отвагой, умом,
И ,бывшие честью, в кругу родовом.
Их гибель печалью народа была,
А память, как гордость, в былинах жила.
Война , как гиена, над жертвой рычит,
И речкой кровавой по людям бежит.
А, поднявший войны, маньяк и злодей
Всех дальше окажется в смерти своей.
Россию спасали Отчизны сердца,
Как Жуков, рожденный под знаком Стрельца,
Он новый Суворов в плеяде вождей,
Стратег и учитель врагов, и друзей.
Не Жуков войну для себя выбирал.
Он враг её сути, и жизнь обожал.
В нем ненависть грозна для пришлых врагов,
Он – честь и защита заветов отцов.
Россия, Европа - этапы пути,
Такие он должен с войсками пройти,
Чтоб войны и битвы стереть без следа,
А страх бы народа исчез навсегда.
Почета и Славы достоин любой,
За подвиг украшен звездой золотой,
А Жуков, как воин, как маршал-герой,
Четырежды выбран такою звездой.
Георгий-защитник просторов земли,
С ним знамя Победы и символ борьбы,
Он Богом дарован для блага людей,
В нем сила живая, сильнее смертей.
Иосиф Бродский. На смерть Жукова
Вижу колонны замерших внуков,
гроб на лафете, лошади круп.
Ветер сюда не доносит мне звуков
русских военных плачущих труб.
Вижу в регалии убранный труп:
в смерть уезжает пламенный Жуков.
Воин, пред коим многие пали
стены, хоть меч был вражьих тупей,
блеском маневра о Ганнибале
напоминавший средь волжских степей.
Кончивший дни свои глухо, в опале
как Велизарий или Помпей.
Сколько он пролил крови солдатской
в землю чужую! Что ж, горевал?
Вспомнил ли их, умирающий в штатской
белой кровати? Полный провал.
Что он ответит, встретившись в адской
области с ними? «Я воевал».
К правому делу Жуков десницы
больше уже не приложит в бою.
Спи! У истории русской страницы
хватит для тех, кто в пехотном строю
смело входили в чужие столицы,
но возвращались в страхе в свою.
Маршал! поглотит алчная Лета
эти слова и твои прахоря.
Все же, прими их - жалкая лепта
родину спасшему, вслух говоря.
Бей, барабан, и, военная флейта,
громко свисти на манер снегиря.
Поженян Григорий. Жуков
Так бывало не раз:
к сожаленью, под поздними звездами,
Государев указ,
Как людские признания — поздние.
Но всему свой черед.
Не чета ни наградам, ни званиям -
благодарный народ
присягает в народном признании.
Наречет не спеша,
Навсегда, в преклонении внуковом.
И воскреснет душа:
Богу — богово.
Жукову — жуково.
Где б ни тлела беда,
Где бы слабость сомненья ни сеяла —
Он везде и всегда
Маршал долга и маршал спасения.
Был он крут и жесток.
Чем платил он за это — неведомо.
Но сраженья итог
завершался обычно победою.
И, почуяв предел,
наделенный суровою волею,
он солдат не жалел.
И себя не жалел он тем более.
Нет расплаты иной.
Нет военных полей утешения.
Только высшей ценой
Платят войнам за выигрыш сражения.
Жуков жив среди всех
в нашей горькой и гордой обители.
Отпускается грех —
Побежденным и победителям.
Валерий Малигон Маршал Жуков
Он был суров и твёрд,как кремень,
О нём ходила грозная молва,
Он, как отрезал, говорил со всеми,
Бросал, как гири, веские слова.
Когда железом враг звенел упрямо
И оборону нашу прорывал,
Он необученных бойцов швырял горстями,
Он их телами дыры затыкал.
Со Сталиным он намертво боролся,
Нелепые приказы отвергал,
Ни разу в правоте своей не прокололся,
Куда был послан, там он побеждал.
Он воевал числом, но всё ж с уменьем,
Ради победы жизни не щадя,
Его, как к горлу штык, веленье
Было острей, чем рысий взгляд вождя.
Его назвали маршалом Победы,
К его Берлин свалился сапогам,
Потом, как черви, подточили беды
На радость зубы скалящим врагам.
Не мог простить генералиссимус усатый
Такого превосходства над собой,
И, местью кровожадною объятый,
С глаз долой его отправил на покой
В Рай попал победный маршал Жуков,
Хуже смерти для него покой,
Хуже ржавчины дырявит душу скука,
Тогда живёшь, когда идёшь на бой.
Он отыскал кремлёвского сатрапа
И выплюнул всё то, что думает о нём,
В ответ несутся звуки яростного храпа
Расплющенного в нить земным ядром:
-Я к вам приду Антихристом библейским,
Я шкуру с вас живых сдеру,
Я уничтожу всех врагов злодейских,
Жить буду вечно, не умру.
О своём о прошлом Жуков тужит,
Вспоминает часто о войне,
С братством ветеранов крепко дружит
И тоскует о своей стране.
Олег Мошников. Жуков на Урале
На даче Жукова — цветы.
Замки — на ведомстве военном.
Сомкнулись мокрые кусты,
Стальная сетка: непременно,
Царапать, жалить и колоть,
Настороже, во всеоружье! —
Испытывая дух и плоть,
Привязанность солдата к службе.
На карауле — тишина.
Скользит по проволоке солнце.
Привиты роза и война
К почётной ссылке полководца.
Герой. На службу не роптал.
Отец уральской обороне!
А он — без памяти — устал,
Как будто тут — и похоронен…
Сорвать агатовый цветок,
Развеять стойкий запах смерти,
Остановить, прервать отток
Времён, людей, событий, тверди!
Раскаты ротного «Ура!»,
Живые волны не стихают:
Айда, ребята, за Урал,
Где к майской площади стекают
Полки. Потешные полки.
Не будет нас — границ не станет…
Иные тронет лепестки
Шипами раненная память.
Маршал Жуков и победа
Музыка: Е. Колмановский Слова: Е. Долматовский
Был сын калужского села.
Неулыбающийся маршал
Нас вёл на ратные дела.
Всех полководцев был он строже,
Пред ним дрожал коварный враг,
И мы На нашем фронте самым старшим
его боялись тоже.
Теперь признаюсь, было так.
Пусть дойдёт до внуков песня дедов
О герое песни:
Маршал Жуков и победа!
Маршал Жуков и победа!
Маршал Жуков и победа!
Всегда на главном направленьи
Он появлялся в трудный час.
От обороны к наступленью
Он вёл войска и верил в нас.
Известно всем, какие бури
Мы одолели в те года.
Над картой маршал брови хмурил
Не улыбался никогда.
О, это самый маршал грозный
Был наш товарищ - друг большой.
Не из гранита, не из бронзы-
С широкой русскою душой.
В Берлине дымном после боя
Гвардейцы слушали приказ:
Явился маршал перед строем
И улыбнулся в первый раз!
Лето. Оно в этом году было не жаркое, а холодное, поэтому мы не ходили в лес, не собирали ягоды и грибы. Мы также не могли съездить к бабушке в другой город, а тихо сидели дома, даже не выглядывая в окно, где каждый день хлестал дождина, а не дождь. Так было и в июне, и в июле. И только в августе наступила настоящее лето с приветливым солнышком и теплыми деньками. И отпала необходимость описывать лето с отрицательной частицей " не " ).
У Вани была бабушка – добрая, приветливая. С малышами говорила весело, каждого утешит и рассмешит. Со стариками беседовала рассудительно. Приветливая улыбка всегда была на ее лице. Старики говорили: «Хоть какая беда, а эта старуха ладно сдумает, тихонько скажет». Один старичок как-то сказал Ване: – Твоя бабка из песен сделана, из пословиц сложена. – Моя бабушка и рисовать умеет, – сказал Ваня. – Это особое дело. У твоей бабки есть звание «мастер малярного дела». Она и штукатурное и малярное дело умеет, и краску всякую знает, и древесную породу понимает. В клубе художники с ней советовались, какую краску на чем разводить, чтобы прочно было и красовито. Вот как-то раз Ваня допытывался: – Бабушка, о чем ты разговаривала с Митей-паркетчиком? Ты кивала головой и говорила: «Верно, работа любит не молодца, а незалежливого». Ты еще сказала: «Глаза страшатся, руки делают». О чем тебе рассказывал Митя? – Митя рассказывал о своей работе. Очень любопытно. Митя – художник. Но работает не краской, не кистями. Он украшает деревянным узором шкатулки, столы, шкафы. Под рукой у Мити тоненькие дощечки из дерева разных пород. Тут красное дерево, черный дуб, коричное дерево. У каждого дерева свой цвет. Распилены эти дощечки на квадратики, шашечки, кружочки. И Митя выклеивает этими шашечками узор на шкатулке или на шкапчике. Эти деревянные листочки присаживает один к другому на клею. Иногда узор простой: полоски идут сверху вниз, но у Мити выходило красовито и нарядно. Дорожка черная, коричневая, потом дорожка черная, потом красная, белая. Эти дорожки повторяются в том же порядке. Благодаря прозрачности цветного дерева любая вещь кажется богато украшенной. Недавно мастер поручил Мите выклеить столешницу – верхнюю доску стола – и сказал: – Это заказ от академии. Сроку дано две недели. Митя с жаром принялся за дело. Обдумал рисунок и в один день закончил верхний угол и сам пришел в восторг от своей работы. Целую неделю Митя радовался, что ему доверена такая важная работа. Утром проснется рано и до полдня валяется в постели. В воображении своем видит работу законченной, любуется ею, всплескивает руками от радости: одеваясь, танцует и поет. На минуту присядет к столу, подберет нужные дощечки, но радость подмывает его. Бежит на улицу, встречает приятелей: – Подумайте, ребята, моим художеством будут любоваться профессора и академики. Вечером побежит в кино. За неделю работа не подвинулась ни на полмизинца. В субботу вечером Митя вдруг устал веселиться. Снял газету, которою была прикрыта доска, и смутился, и испугался. Прекрасно сделанный узор одиноко красовался, как цветок на фоне голой земли. Митя всплеснул ладонями: – Что я наделал! Сроку осталась одна неделя. Я не успею ничего… Часом позже мастер, проходя двором, увидел, что на крылечке сидит Митя. – Митька, ты плачешь? – Мастер, я обманул ваше доверие. – Иди покажи мне твою работу. Зашли в Митину комнату. Взглянув на столешницу, мастер сказал: – То, что ты сделал, сделано отменно и прекрасно. – Мастер, милый, какие же участки надо отхватывать мне каждый день, чтобы поспеть к сроку? Работа будет тяп-ляп, а я привык красовито и тщательно. – Слушай меня, Митя. Я твой начальник и даю тебе норму работы: каждый день выклеивай и отделывай на доске столько, сколько покроет твоя ладонь. Ни меньше ни больше. И дело будет подвигаться, и отделку будешь производить не спеша, в твоем вкусе. Митя прилежно, как ученик, начал выполнять урок, данный мастером. Митя сначала не верил, что при такой малой норме успеет кончить работу в срок. Пригоняет пластинки одну к другой тщательно -комар носа не подточит. Но окинет глазами, сколько еще пустого места остается, и испугается. Однако глаза страшатся, а руки делают. А руки у Мити были золотые. Тихо подвигалась ладонь по доске, и вслед за движением художной руки доска превращалась в цветущий сад. За сутки раньше срока Митя закончил работу. Пригладил утюгом и вылощил волчьим зубом [При полировке дерева иногда пользовались волчьими или медвежьими зубами, которые, не царапая дерева, помогали вылощить (отполировать) его.]. Мастер долго любовался работой, потом молча обнял Митю… Бабушка закончила свой рассказ словами: «Собирай по ягодке – наберешь кузовок».
Денис Григорьев - главный герой рассказа. Идет следствие, его обвиняют в том, что он умышленно отвинтил гайки с ж.д. пути. Он не отрицает того, что он сделал, но и не раскаивается в этом, так как не понимает, к чему клонится следствие. Он рассказывает, зачем он это сделал. Также поступали и другие мужики из деревни. Они делали грузила для рыбалки. Он в ходе следствия выдает знакомых мужиков, рассказав следователю, где они прячут эти гайки. Следователь недоумевает, потому что Денис ничего не понимает и не пытается себя защитить. Это происходит до тех пор, пока ему не сказали, что его ждет каторга. Только тогда он испугался, потому что ему нельзя в тюрьму, его семья пропадет без него, некому будет кормить. На протяжении рассказа он все время переспрашивает следователя одним словом : "чаво". Это вызывает комический эффект, и мы потом уже понимаем, что Денис не прикидывался дураком, а не понимал серьезности статьи.
