Объединится ли украинская православная церковь?
4 ответа:
Разговор о возможном объединении Украинской Православной Церкви (Московского и Киевского патриархатов) время от времени начинается по инициативе представителей Киевского патриархата.
В прошлом (2013) году в СМИ были интервью со священниками, в которых допускалась такая возможность. Следующий "всплеск" стремления к объединению был после устранения от власти Президента Януковича, в феврале-марте 2014 года.
Тогда Филарет (глава непризнанной Украинской православной церкви Киевского патриархата) призвал к объединению в поместную Церковь.
В свою очередь, Патриарх Кирилл ранее призывал УПЦ КП вернуться "в лоно церкви", т.е. "влиться" в церковь московского патриархата (по сути, провозглашение Филарета в 1992-м году патриархом было проявлением "сепаратизма", как сейчас "модно" говорить).
Протоиерей Георгий Коваленко (пресс-секретарь УПЦ МП) так прокомментировал возможное объединение церкви московского и киевского патриархатов:
Т.е. о возможности объединения говорят обе стороны, но на этом пути слишком много препятствий, поэтому в скором времени этот вопрос решён быть не может.
Читайте также
Нет, не нужно. История церкви показала, что приобщение к власти принесло массу соблазнов её лидерам, которым они не смогли противостоять, извращая веру до абсурда.
Конечно, дьявол - отец лжи и часто, как карточный шулер, блефовал, но в данном случае он знал, что Иисусу с его доступом ко "внутренней информации" нельзя было вешать лапшу на уши, уж извините за стиль. Враг человеческий понимал, что не может предложить в качестве действительного соблазна то, над чем не имел никакой власти. А если бы и предложил, то об этой жалкой попытке не стоило бы даже упоминать. Нет, дьявол соблазнял Сына Божьего тем, над чем имел влияние, хоть и в ограниченной мере, и тем, что представляло собой настоящее искушение для Иисуса.
Уму не постижимо, но христианская церковь с головой полезла в самую гущу того, чему Иисус сказал: "Нет". После нескольких веков гонений христианам казалось, что истина торжествует, если их вере открываются самые недоступные двери. Проникновение веры Христа в высшие эшелоны власти казалось им величайшей победой, ведь в языческой системе ценностей царствовавший император почитался живым богом, ему возводились идолы. Именно отказ поклоняться этим, хоть и высокохудожественным, но истуканам, стало одной из главных причин гонений на христиан. Там, где христиане видели попрание своей религии, чиновники видели смуту и измену. А теперь, казалось им, император лишал себя божественного статуса, признавая Высшую Силу - подлинного Бога над собой.
Слившись с властными структурами, церковь не сделала их более христианскими, но напилась из этого дурного источника и сама превратилась в подобие государственного аппарата с его бюрократией и интригами. Отныне церковь бесконечно лезла в политику, а власти считали само собой разумеющейся поддержку церковью всех их начинаний, насколько далеко ни стояли бы они от веры. Крещение целых народов из-под палки, не силой убеждения, исключительно из политических соображений - одно из таких извращений.
В Западной Европе этот нарыв взорвался Реформацией, а в России - превращением церкви в одну из госструктур, управляемых чиновником, подчинённым императору.
Пока структурно церковная верхушка срасталась с "царствами мира", суть веры терялась. Язычество проникало в ткань христианство. Паства не знала толком, во что она верует, лишь бы "делать как принято". Полное равнодушие к догматике проявилось при заключении церковной унии. Боровшиеся столь рьяно против ополячивания, выражавшегося в окатоличивании, русины согласились с католической догматикой, лишь бы никто не трогал их обряды!
Христианство превращалось в обрядоверие как у католиков, так и у православных. Это аукнулось страшным образом. Когда пришли товарищи швондеры в кожанках и с маузерами отбирать церковное имущество, разорять храмы и убивать священнослужителей, мало кто среди сплошь крещённого населения возражал. Для них вера давно стала частью порядка, а раз один порядок сменился другим, то "попы" должны были уйти со сцены - делов-то.
Большевики обещали крестьянам землю и даже давали её, это было гораздо важнее, чем... чем всё на свете, вот и поклонились они большевикам, скинув попов с колоколен, а потом взорвав их или превратив в склады.
Нет, церкви нельзя церкви сливаться с государством, хотя соблазн велик.