В молодости Лукерья была первой красавицей, заводилой, красавицей, певуньей, плясуньей. "<span>Я Лукерья... Помните, что хороводы у матушки у вашей в Спасском водила... помните, я еще запевалой была?"
Она тонко чувствовала красоту природы, пенье соловья приводило ее в восторг: "</span><span>Вот раз ночью... уж и до зари недалеко... а мне не спится: соловей в саду таково удивительно поет сладко!.. Не вытерпела я, встала и вышла на крыльцо его послушать."
Рассказ о своем увечьи она вела просто, без страдальческих интонаций: "</span><span>Изумляло меня собственно то, что она рассказ свой вела почти весело, без охов и вздохов, нисколько не жалуясь и не напрашиваясь на участие."
Лукерья спокойно принимает свою судьбу и с пониманием относится к предательству своего любимого Василия:" </span><span>И какая уж я ему могла быть подруга? А жену он нашел себе хорошую, добрую, и детки у них есть."
</span>Даже в своем теперешнем положении Лукерья сохранила чувство благодарности к людям: "<span>Ну, девочка тут есть, сиротка; нет, нет — да и наведается, спасибо ей."
</span>Лукерья по-прежнему любит природу, цветы: "...<span>большая я до них охотница, до цветов-то. Садовых у нас нет, — были, да перевелись. Но ведь и полевые цветы хороши, пахнут еще лучше садовых. Вот хоть бы ландыш... на что приятнее!"
</span>Лукерья очень больна, но она находит в себе силы думать о тех, кому еще хуже, чем ей: "<span>А у иного и пристанища нет! А иной — слепой или глухой!"
</span>Лукерья даже видит преимущества своего положения: "<span>Хоть бы то взять: иной здоровый человек очень легко согрешить может; а от меня сам грех отошел". Для неё главное - ничем не согрешить, она сочувствует здоровым людям, потому что у них много соблазнов согрешить.
</span>Лукерья умеет находить радости даже в своей жизни тяжело больного одинокого человека: "...<span>чую, что жива, дышу — и вся я тут. Смотрю, слушаю. Пчелы на пасеке жужжат да гудят; голубь на крышу сядет и заворкует; курочка-наседочка зайдет с цыплятами крошек поклевать; а то воробей залетит или бабочка — мне очень приятно. В позапрошлом году так даже ласточки вон там в углу гнездо себе свили и детей вывели. Уж как же оно было занятно!"
</span>Болезнь сделала Лукерью философом: "<span>Сам себе человек помогай! Вы вот не поверите — а лежу я иногда так-то одна... и словно никого в целом свете, кроме меня, нету. Только одна я — живая!"
</span>Она никому не позволяет себя жалеть: "<span>А вы меня не слишком жалейте, право! Я вам, например, что скажу: я иногда и теперь... Вы ведь помните, какая я была в свое время веселая? Бой-девка!.. так знаете что? Я и теперь песни пою."
</span>Находясь в тяжелом состоянии, будучи бедной и больной, Лукерья меньше всего думает о себе, ей близки беды ее односельчан: "<span>Ничего мне не нужно; всем довольна, слава богу, — с величайшим усилием, но умиленно произнесла она. — Дай бог всем здоровья! А вот вам бы, барин, матушку вашу уговорить — крестьяне здешние бедные — хоть бы малость оброку с них она сбавила! Земли у них недостаточно, угодий нет... Они бы за вас богу помолились... А мне ничего не нужно — всем довольна."
</span><span>
А "обычные люди" в деревне считали, что Лукерья так была наказана за свои грехи. Им бы, здоровым и крепким, поучиться любви, терпению, снисходительности, стоицизму у этой удивительной женщины-страдалицы.
</span>
Она тонко чувствовала красоту природы, пенье соловья приводило ее в восторг: "</span><span>Вот раз ночью... уж и до зари недалеко... а мне не спится: соловей в саду таково удивительно поет сладко!.. Не вытерпела я, встала и вышла на крыльцо его послушать."
Рассказ о своем увечьи она вела просто, без страдальческих интонаций: "</span><span>Изумляло меня собственно то, что она рассказ свой вела почти весело, без охов и вздохов, нисколько не жалуясь и не напрашиваясь на участие."
Лукерья спокойно принимает свою судьбу и с пониманием относится к предательству своего любимого Василия:" </span><span>И какая уж я ему могла быть подруга? А жену он нашел себе хорошую, добрую, и детки у них есть."
</span>Даже в своем теперешнем положении Лукерья сохранила чувство благодарности к людям: "<span>Ну, девочка тут есть, сиротка; нет, нет — да и наведается, спасибо ей."
</span>Лукерья по-прежнему любит природу, цветы: "...<span>большая я до них охотница, до цветов-то. Садовых у нас нет, — были, да перевелись. Но ведь и полевые цветы хороши, пахнут еще лучше садовых. Вот хоть бы ландыш... на что приятнее!"
</span>Лукерья очень больна, но она находит в себе силы думать о тех, кому еще хуже, чем ей: "<span>А у иного и пристанища нет! А иной — слепой или глухой!"
</span>Лукерья даже видит преимущества своего положения: "<span>Хоть бы то взять: иной здоровый человек очень легко согрешить может; а от меня сам грех отошел". Для неё главное - ничем не согрешить, она сочувствует здоровым людям, потому что у них много соблазнов согрешить.
</span>Лукерья умеет находить радости даже в своей жизни тяжело больного одинокого человека: "...<span>чую, что жива, дышу — и вся я тут. Смотрю, слушаю. Пчелы на пасеке жужжат да гудят; голубь на крышу сядет и заворкует; курочка-наседочка зайдет с цыплятами крошек поклевать; а то воробей залетит или бабочка — мне очень приятно. В позапрошлом году так даже ласточки вон там в углу гнездо себе свили и детей вывели. Уж как же оно было занятно!"
</span>Болезнь сделала Лукерью философом: "<span>Сам себе человек помогай! Вы вот не поверите — а лежу я иногда так-то одна... и словно никого в целом свете, кроме меня, нету. Только одна я — живая!"
</span>Она никому не позволяет себя жалеть: "<span>А вы меня не слишком жалейте, право! Я вам, например, что скажу: я иногда и теперь... Вы ведь помните, какая я была в свое время веселая? Бой-девка!.. так знаете что? Я и теперь песни пою."
</span>Находясь в тяжелом состоянии, будучи бедной и больной, Лукерья меньше всего думает о себе, ей близки беды ее односельчан: "<span>Ничего мне не нужно; всем довольна, слава богу, — с величайшим усилием, но умиленно произнесла она. — Дай бог всем здоровья! А вот вам бы, барин, матушку вашу уговорить — крестьяне здешние бедные — хоть бы малость оброку с них она сбавила! Земли у них недостаточно, угодий нет... Они бы за вас богу помолились... А мне ничего не нужно — всем довольна."
</span><span>
А "обычные люди" в деревне считали, что Лукерья так была наказана за свои грехи. Им бы, здоровым и крепким, поучиться любви, терпению, снисходительности, стоицизму у этой удивительной женщины-страдалицы.
</span>
0
0