Основные направления в исламе и современный мусульманский мир. Развиваясь на протяжении многих веков, ислам как религия не мог оставаться неизменным. Уже в процессе формирования ислама в середине VII века произошел раскол, определивший его два основных направления: суннизм, которого придерживается большинство мусульман, и шиизм. Последний представлял раскольников в исламе. После смерти пророка исламскому обществу потребовались четкие писаные законы, освященные великим именем. Первый халиф (заместитель) Абу Бакр поручил бывшему секретарю пророка Зейду собрать все записи и создать вариант Корана. После того, когда Зейд свел все версии к единой редакции и этот текст был канонизирован, первоначальные записи были уничтожены. Сунниты признали этот текст целиком и безоговорочно. В период правления халифа Османа выделилась группа сторонников Али ибн Аби Талиба, являвшегося одновременно двоюродным братом и зятем Мухамеда, и стала настаивать на высшей духовной и светской власти. Сторонники Али, получившие название шиитов (шиа — партия, группа, секта), считали, что Зейд исключил из окончательного текста Корана те места, в которых отмечены отношения Мухамеда к Али. Шииты утверждали, что перед смертью Мухамед сделал Али своим законным преемником, что было скрыто новым текстом писания.
С той поры партия сторонников Али приобрела характер религиозного сектантского движения, противостоящего ортодоксальному направлению суннитов. В Иране и Ираке шиитские общины стали составлять большинство населения. В отличие от суннитов, которые считали Мухамеда высшим божественным символом, имевшим связь с Аллахом, для шиитов была важна святость не только пророка, но и Али, чей авторитет базировался на родственной близости с Мухаме-дом. Родились легенды, что Аллах почитал Али за равного Мухамеду. В соответствии с ними появилось учение о святых имамах. Суть состояла в том, что предводителем правоверных может быть только имам из числа потомков пророка, потомков Али, который был последним из так называемых праведных халифов. Это учение в современных условиях было использовано аятоллой Хомейни, стремившимся подтвердить не только право на утверждение своей духовной и сзетской власти в Иране, но и легитимность религиозно-политических преобразований в стране, освященных духом ислама. Он причислял себя к «каидам», к потомкам великого рода Мухамеда. Хомейни правил как современный единственный представитель праведного последнего имама. Трудно себе представить гигантскую связь времен, которую связывают предания, истории, и верования народов.
Название "Некто 1917" - не эвфемизм для взрывного слова "революция", а цитата из Велимира Хлебникова: в 1912 году первый "председатель Земного шара", делая таблицу падения империй разных времен и народов, закончил ее как раз таинственным указанием на грядущий 1917-й. В названии прочитывается желание начать разговор об историческом событии с чистого листа; отряхнуть со своих ног как прах концепций Октября советских времен, так и постсоветского подхода.
Тут не сыскать ни одного портрета Ленина, Троцкого, Сталина, Зиновьева или Каменева... Ленин после разгрома июльского прятался от полиции и едва ли имел желание позировать кому-то - поэтому своими "пятнадцатью минутами славы" наслаждался Керенский: отсюда два его портрета, написанные Ильей Репиным и его учеником Исааком Бродским.
В 1917 году Репин пишет картину "Большевики", больше напоминающую карикатуру. Кустодиев изображает победителей в виде великана-богатыря, высящегося над массой "людишек" толпы. Великана этого за Франкенштейна, конечно, не примешь, но ощущение угрозы от него остается.
Если спросить, о чем же выставка, то неужто о том, как художники "слона и не приметили"?
Тема провидения (кстати, заданная цитатой из Хлебникова) на выставке не звучит даже в разделе, посвященном утопиям авангарда. Супрематические композиции Малевича предоставили по такому случаю лондонская Тейт Галерея и немецкий Музей Людвига, картины Марка Шагала привезли из Центра Жоржа Помпиду и Музея-квартиры И.И. Бродского, "французистый" автопортрет Роберта Фалька и скульптурный Натана Альтмана - из коллекций самой Третьяковской галереи...
В названии выставки есть цифры - но она "не к дате". Перед нами история вовсе не о том, как художники слушали "музыку революции"; и не стоит искать актуальность в модернистских произведениях . Скорее, это история не о ликах - а о быстро сменяемых личинах и масках времени. И в этом смысле - она очень актуальна.
Прямая речь
Не является ли выставка попыткой вернуться к точке отсчета и начать все с чистого листа?
Зельфира Трегулова, директор Третьяковской галереи: В какой-то степени. Существовало несколько подходов. С одной стороны, мифологизированная история Октября, которая к реальности имела мало отношения. С другой - в позднее советское и постсоветское время была попытка представить этот период под тегом "авангард и революция". Супрематизм, прорыв к "беспредметному искусству", осуществленный Малевичем в 1915 году, накладывался на революцию политическую 1917-го. И тот, и другой подход были далеки от объективного, вдумчивого вглядывания в этот год и этот исторический период. Мы сделали выставку, чтобы представить достаточно полную картину того, что происходило в искусстве в 1917 году.
Впечатляет многообразие голосов. Перед нами художники самой разной этической, эстетической и политической позиции. Мне задавали вопрос, почему художники не изображали конкретные события, а занимались глобальными концепциями... Да потому, что ощущали слом эпох и пытались его осмыслить. Мы делаем выставку, пытаясь из нашего 2017 года спокойно посмотреть на это время и не вставать на сторону той или иной партии.
Политической?
Зельфира Трегулова, директор Третьяковской галереи: Нет, художественной. В тот момент дискуссии о путях развития искусства носили очень жесткий характер. Мне кажется, нам удалось увидеть этого "некто 1917", не идя на поводу у своих художественных предпочтений. Именно поэтому нам было важно продемонстрировать, что для художников "сиюминутные" события истории были менее значимы, чем желание воплотить свое ощущение момента, эпохи - через сложные общие категории и понятия. У каждого они были свои. У одних миф о народе, у других - утопия авангарда, третьи стремились прочь от реальности, создавая утонченные эстетские произведения. Кто-то запечатлевал реальность города, противопоставляемого идиллически изображаемой деревни. В то же время Борис Григорьев, вглядываясь в народ, работает над "Ликами России", которые прочитываются как "подтекст" революции. Художники не могли предвидеть трагические последствия того, что происходило на их глазах. Но многие из них, вне зависимости от того, работали ли они в рамках фигуративного искусства или открывали новые пути в искусстве беспредметном, ощущали слом эпох.
Ограниченность территории Португалии Испанским королевством всегда препятствовала расширению сухопутных границ государства, поэтому Португалия решила строить свою империю за счет морских завоеваний. И этому способствовали географические открытия португальских мореплавателей. Кроме того снаряжению большей части морских экспедиций способствовала португальская знать, которую привлекало завоевание новых земель и расширение своих землевладений.
Испанский король Карл I, не получавший больших доходов от своих владений в Вест-Индии, принял предложение португальца Ф. Магальяйнша (Магеллан Фернан) об организации экспедиции с целью обогнуть американский континент с юга и через Тихий океан добраться до Азии. В ходе этого первого кругосветного путешествия (20 сентября 1519 – 6 сентября 1522) Ф. Магеллан обнаружил пролив между Южной Америкой и о. Огненная Земля (Магелланов пролив), вышел через него в Тихий океан, пересек океан, открыв Марианские острова, и достиг Филиппинских островов. В 1529 Испания и Португалия заключили Сарагосский договор о новом разделе мира: Азия (за исключением Филиппинских о-в) была признана сферой интересов Португалии, а бассейн Тихого океана (Океания) – Испании.
Последствием первого кругосветного путешествия испанца Фернана Магеллана стало Сарагосское соглашение 1529 года, которое разграничивало зоны влияния Испании и Португалии в Тихом Океане. Восточное полушарие было разделено по линии, отстоящей от Молуккских островов на 1.4 тыс. км. к востоку. Азия становилась сферой интересов Португалии (исключением являлись лишь Филиппинские острова, место гибели Магеллана), а Океания, т.е., территория Тихого океана, входила в зону влияния Испании.Соглашение 1529 г. утвердило договор о продаже Испанией Португалии прав на Молуккский архипелаг за 350 тыс. дукатов. Испанцы и португальцы получили право преследовать и захватывать все иностранные судна проходящие по «их» территории, проводить всевозможные инспекции, облагать таможенной пошлиной, а также судить членов команды иностранного корабля по своим собственным законам.
Подобное разделение мировых океанов несколько улучшило до этого крайне враждебные взаимоотношения между Португалией и Испанией.
Источник: Колониальные захваты
Средневековые города весьма отличались по своему внешнему виду от современных городов. Они были обычно окружены высокими стенами — деревянными, чаще каменными, с башнями и массивными воротами, а также глубокими рвами для защиты от нападения феодалов и нашествия неприятеля. Жители города — ремесленники и купцы несли сторожевую службу и составляли городское военное ополчение. Стены, окружавшие средневековый город, со временем становились тесными и не вмещали всех городских построек. Вокруг стен постепенно возникали городские предместья — посады, населенные главным образом ремесленниками, причем ремесленники одной специальности жили обычно на одной улице. Так возникали улицы — кузнечные, оружейные, плотничьи, ткацкие и т. п. Предместья в свою очередь обносились новым кольцом стен и укреплений.
Племен и народов там было много. По алфавиту : Авзоны (Аврунки) , Вестины, Вольски, Герники, Кавдины, Латины, Луканы, Марсы, Марруцины, Мессапы, Певкеты, Пицены, Рутулы, Сабины, Самниты, Сеноны, Сикулы, Умбры, Фалиски, Эквы, Энотры, Этруски, Япиги.
<span>После поглощения Римом нескольких подгородных общин и завоевания городов Габий и Фидены, римская территория (ager Romanus) была равна примерно 870 км². При последних царях римлянам удалось основать несколько колоний (Сигнию и порт Цирцеи) , поставить под контроль устье Тибра с его соляными разработками, а также перебросить мост через реку. </span>
