Через несколько времени Абеляр, уступая просьбам студентов, возобновил свои лекции. Но ортодоксальные богословы подняли гонение против него. Они нашли, что он в своем трактате «Введение в богословие» объясняет догмат о Троице не так, как учит церковь, и обвинили Абеляра перед архиепископом реймсским в ереси. Собор, происходивший в Суассоне (1121) под председательством папского легата, осудил трактат Абеляра на сожжение, а его самого на заточение в монастырь св. Медарда. Но суровый приговор возбудил сильное неудовольствие во французском духовенстве, многие сановники которого были учениками Абеляра. Ропот принудил легата дозволить, чтобы Пьер Абеляр возвратился в Сен-Денисское аббатство. Но он навлек на себя вражду сен денисских монахов своим открытием, что Дионисий, основатель их аббатства, не Дионисий Ареопагит, ученик апостола Павла, а другой святой, живший гораздо позднее. Озлобление их было так велико, что Абелар бежал от них. Он удалился в пустынную местность близ Ножана на Сене. Сотни учеников последовали туда за ним, построили хижины себе в лесу около капеллы, посвященной Абеляром Параклету, Утешителю, ведущему к истине.
Но поднялось новое гонение на Пьера Абеляра; ожесточеннейшими врагами его были Бернард Клервоский и Норберт. Он хотел бежать из Франции. Но монахи Сен‑Жильдского монастыря (Saint Gildes de Ruys, в Бретани) выбрали его своим аббатом (1126). Он отдал Параклетский монастырь Элоизе: она поселилась там со своими монахинями; Абеляр помогал ей советами в управлении делами. Он десять лет провел в Сен‑Жильдском аббатстве, стараясь смягчить грубые нравы монахов, потом возвратился в Париж (1136) и стал читать лекции в школе св. Женевьевы.
Вновь раздраженные успехом их, враги Пьера Абеляра и в особенности Бернард Клервоский возбудили новое гонение на него. Они выбрали из его сочинений такие места, в которых высказывались мысли, несогласные с общепринятыми мнениями, и возобновили обвинение в ереси. На соборе в Сансе (Sens) Бернард выступил обвинителем Абеляра; аргументы обвинителя были слабы, но влияние его было могущественно; собор подчинился авторитету Бернарда и объявил Абеляра еретиком. Осужденный апеллировал к папе. Но папа был в полной зависимости от Бернарда, своего покровителя; притом, враг папской власти, Арнольд Брешианский, был ученик Абеляра; потому папа осудил Абеляра на вечное заточение в монастырь.
Аббат клюнийский, Петр Достопочтенный, дал гонимому Абеляру приют сначала в своем аббатстве, потом в подвластном клюнийскому аббату монастыре св. Маркелла близ Шалона на Соне. Там страдалец за свободу мысли скончался 21 апреля 1142 года. Петр Достопочтенный дозволил Элоизе перенести его тело в Параклет. Элоиза скончалась 16 мая 1164 года и была погребена подле мужа.
Ромул-основатели Рима(города вместе с Ремусом)
Спартак-гладиатор восставший против Рима желая свободы себе и своим соотечественникам.
Цезарь-первый диктатор Римской Империи, покорив Египет,часть Галлии(нынешней Франции)
Константин-правитель восточной римской империи(Византии).Смог временно поднять величие Византии, но ненадолго
Курултай-сьезд всех княхей,ханов,(орган власти),Чингисхан-высший хан,правитель,Баскак-сборщик дани,Дань-налог и с захваченой территории,Золотая Орда-монголо-татарское государство,Сарай-столица Золотой Орды,Выход-процесс сбора дани,Ярлык-грамота дающа власть местным на всей подчиненной территории,Численник-чиновник производивший перепись населения на подчинённой территории,Иго-Система полит. и данной(налоговой) зависимости
<span>24 августа 1381 года к Москве подошел Тохтамыш с войском. Оно было так
велико, что защитники города ужаснулись. </span>
Три дня подряд бросал Тохтамыш свое войско на приступы. И
все они были отбиты москвичами. Наконец атаки татар выдохлись. Хан понял, что
взять штурмом каменный кремль не в его силах. Успеха не сулила и осада. В
Москве было достаточно припасов, татары же оказались среди выжженной пустыни
под все возраставшей угрозой скорого подхода большой русской рати. Великий
Тохтамыш стоял на пороге бесславного отступления, Москва — на пороге спасения.
Отчаявшись взять город с бою, хан решил прибегнугь к хитрости.
26 августа к осажденным для переговоров отправились «князья ордынские» и другие
«большие татарове». Их речи звучали миролюбиво. «Царь хочет жаловать вас, своих
людей и улусников, потому что вы не виноваты и не достойны смерти, — говорили
парламентеры, — не на вас пришел царь, а на великого князя Димитрия, вы же
достойны милости, и царь требует от вас только, чтобы вы вышли из города с
князем Остеем и встретили его с честью и небольшими дарами. Он хочет лишь
посмотреть город, посетить его, а вам дарует мир и любовь свою, а вы врата
градные отворите ему».
Едва ли москвичи верили этим сладким увещеваниям. Однако
среди посланцев Тохтамыша оказались суздальские князья Василий и Семен
Дмитриевичи, родные братья великой княгини Евдокии. Василий Дмитриевич по прозвищу
Кирдяпа в свое время «прославился» тем, что именно по его приказу в Нижнем
Новгороде свершилась расправа над ордынским посольством Сарайки, ставшая одним
из поводов к «розмирию» с Мамаем. Теперь он вместе с братом был в стане
Тохтамыша. Василий и Семен обратились к москвичам: «Верьте нам! Мы,
христианские князья, говорим правду, не надо бояться ничего от царя и от татар
его». Братья целовали крест, заверяя осажденных в правдивости ханских обещаний.
Увы, им поверили! В покинутой князьями, лучшими боярами и митрополитом Москве
не осталось ни крупных полководцев, ни достойных дипломатов. Не искушенные в
политическом коварстве москвичи дали себя обмануть.
Вероятно, среди осажденных верх взяла партия знати, изначально
выступавшая против сопротивления ордынцам. Нижегородские князья и москвичи были
обмануты.
<span>В тот же день, 26 августа, около полудня открылись городские
ворота. Из кремля вышла торжественная процессия. Впереди шел возглавлявший оборону города князь Остей, за
ним следовало московское духовенство во главе с настоятелями монастырей и
протопопами кремлевских соборов, неся иконы, кресты и хоругви. Тут же были
оставшиеся в Москве бояре, богатые купцы, весь цвет города с богатыми дарами
хану. Но как только процессия отошла от Фроловских ворот, татары отделили от
нее Остея, увели его в свой стан, где тотчас же и убили. Затем они напали на
крестный ход. Изрубив священников, чернецов, игуменов — всех, кто вышел из
города, ордынцы ворвались в ворота кремля. Одновременно по приказу Тохтамыша к
стенам были приставлены лестницы — и вмиг ловкие степные воины оказались
наверху.</span><span>Москвичи, ошеломленные внезапностью и вероломством
нападения, потерявшие своего военачальника, пытались оказывать сопротивление на
улицах и во дворах. Но оно было быстро сломлено. Началась бойня. Ордынцы не
щадили ни женщин, ни стариков, ни детей. Те, кому удалось уцелеть, были
захвачены в плен. Церкви и монастыри Москвы оказались поруганы, разграблены и
выжжены. </span>