История
Австро-Венгрия появилась в 1867 г. в результате двустороннего соглашения, реформировавшего Австрийскую Империю (которая, в свою очередь, была создана в 1804 г.).Во внешнеполитическом отношении Австро-Венгрия входила в Союз трёх императоров с Германией и Россией, затем в Тройственный союз с Германией и Италией. В 1914 в составе блока Центральных держав (Германия, Османская империя, позже также Болгария) вступила в Первую мировую войну.
Убийство Гаврилой Принципом («Млада Босна») эрцгерцога в Сараево послужило поводом для развязывания Австро-Венгрией войны против Сербии, что неизбежно вело к конфликту с Российской империей, заключившей с последней оборонительный союз.
Границы
На севере Австро-Венгрия граничила с Саксонией, Пруссией и Россией, на востоке — с Румынией и Россией, на юге — с Румынией, Сербией, Турцией, Черногорией и Италией и омывалась Адриатическим морем, а на западе — с Италией, Швейцарией, Лихтенштейном и Баварией. (С 1871 г. Саксония, Пруссия и Бавария — в составе Германской империи).
Административное деление
<span>В политическом отношении Австро-Венгрия делилась на две части — Австрийскую Империю (см. подробнее Австрийские земли в составе Австро-Венгрии), управляемую с помощью рейхсрата, и Венгерское Королевство, включавшее в себя исторические земли венгерской короны и подчинявшееся венгерскому парламенту и правительству. Неофициально эти две части назывались Цислейтания и Транслейтания соответственно. Аннексированная Австро-Венгрией в 1908 году Босния и Герцеговина не была включена ни в состав Цислейтании, ни в состав Транслейтании и управлялась особыми органами власти.</span>
Мир художественной эпохи Просвещения.
1.Даниель Дефо(обл. культуры-литература;произведения-"Робинзон Крузо")
2. Иоганн Вольфганг Гете(литература, "Фагуст")
3.Джонатон Свифт( литература, "Путешествия Гулливера")
4.Ф. Буше(живопись, "Пейзаж в окрестностях Бове")
5. Жак Луи Давид( живопись,"Портрет мадам Рекамье")
Жан-Батист Сантер(живопись,"Сусанна в купальне)
6. Людвиг ван Бетховен( музыка, "Лунная соната")
7.Моцарт( музыка, "Реквием"_
8.Бах( музыка, "Страсти по Матфею")
9.Шиллер(театр, "Коварство и любовь")
10. П. О. Карон де Бомарше( театр, "Женитьба Фигаро")
Уильям Юарт Гладстон родился в Ливерпуле. Его семья была шотландского происхождения. Он был пятым ребёнком (третьим сыном) из шести детей сэра Джона Гладстона (1764—1851), богатого негоцианта, человека хорошо образованного и принимавшего деятельное участие в общественной жизни; в 1819—1827 годах был членом Парламента, а в 1846 году стал баронетом. Мать Анна Маккензи Робертсон вселила в Уильяма глубокое религиозное чувство и развила в нём любовь к поэзии. С ранних лет он проявил выдающиеся способности, на развитии которых сильно сказалось влияние родителей.
Отец передал ему живой интерес к общественным вопросам, а вместе с тем и консервативную точку зрения на них. Уильяму не было ещё двенадцати лет, когда отец в беседах с ним знакомил его с различными политическими злобами дня. Джон Гладстон был в то время в дружеских отношениях с Каннингом, политические идеи которого оказали большое влияние на молодого Гладстона, частью через отца, частью непосредственно
Франсуа Рабле
<span>Рабле (1483/1494-1553) - великий писатель XVI в., однако его современники придерживались иного мнения. Если католики, реформаторы и гуманисты в чем-либо и сходились между собой, так это в единодушном осуждении Рабле, хотя тот никогда не порывал с официальной церковью, сочувственно прислушивался к евангелистам и был гуманистически образованным человеком. Между тем для Сорбонны роман “Гаргантюа и Пантагрюэль” образцово соединял в себе “низкопробную пакость” с кальвинистским “безбожием”, тогда как Кальвин называл автора этого “непристойного” произведения “бешеным псом”, осмелившимся отрицать бессмертие души, намекая тем самым на приверженность Рабле к “языческому” гуманизму, а гуманист-эразмианец Никола де Бурбон в сильных выражениях упрекал Рабле за то, что он отвлекает молодежь от изучения прекрасной античности и ругал его “одержимым”, погрязшим в “непотребствах”. Во всем этом не было ошибки. Была непримиримость. Современники не только вполне уловили характер раблезианского комизма, они - и это главное - ясно почувствовали, что, несмотря на видимую лояльность Рабле, любая партия поступит опрометчиво, признав его “своим”. Эпоха поняла Рабле, но она его не приняла, и причина не столько в том, что его уникальный талант одиноко высится среди современников, сколько в том, что его мысль весело возвышается над ними. Приблизиться к Рабле значит приблизиться к той позиции, с которой открывалась ему действительность.
Мы уже видели, что первая половина XVI в. - время резкого сдвига внутри средневековой цивилизации, которая буквально на протяжении жизни одного поколения изменила свой облик, ставший исключительно многоформным и противоречивым. Дело именно в этой противоречивости, а вовсе не в пресловутой борьбе “хорошего нового” с “плохим старым”, потому что само “старое” отнюдь не всегда было дурным, а “новое” - не обязательно прогрессивным и уж тем более внутренне однородным, о чем ярко свидетельствуют судьбы гуманизма, протестантизма или ренессансной натурфилософии. Натурфилософия, связанная с магией, алхимией и астрологией, составляла неотъемлемую часть средневековой культуры, будучи носительницей “опытного” знания в ней. Однако долгое время она ютилась как бы на задворках могущественной схоластики и лишь в XVI в. вырвалась на авансцену, пережив период необычайной популярности, но оказавшись при этом противницей не только умозрительной схоластики, но и реформаторов, которые ненавидели пантеистические фантасмагории натурфилософов с той же силой, что и “суеверия” католиков. С другой стороны, некоторые книжники-гуманисты отнюдь не чуждались мистики, натуральной магии и даже прямого колдовства, которые расцвели в эпоху Возрождения. Против “средневекового невежества” нередко боролись те же самые люди, которые не прочь были поучаствовать в “охоте на ведьм”. Истово ведшиеся войны сопровождались столь же истовыми призывами к вечному миру, а резкое расширение географического и физического кругозора не приводило к расширению кругозора умственного, поскольку все открывавшиеся явления природы и культуры продолжали интерпретироваться в старых, традиционно-средневековых категориях.
Эпоха Возрождения внутренне глубоко противоречива и не сводится ни к одной из своих культурных “составляющих”; напротив, она предстает как “встряхнутая”, до дна “взболтанная”. Важно при этом, что она настойчиво понуждала человека к выбору определенной позиции, к выбору политической и религиозной партии, философской школы, этического направления. Однако в многократно расколотом мире сама мера твердости подобной позиции чаще всего оказывалась мерой ее узости, ограниченности и нетерпимости ко всякому инакомыслию: фанатическая борьба велась не только на полях сражений, но и с университетских кафедр. По глубине и интенсивности конфликтов XVI век, быть может, самый трагический век во французской истории.</span>