Завоевать все политические права
Это столица древнего хантыйского княжества Эмдер, насегодняший день это территория Ханты-Мансийского округа Российской Федерации.
Екатерина II, продолжая политику европеизации страны, поставила задачу реформировать государственный аппарат Российской империи по западноевропейским образцам — образцам передовым, «просвещенческим» и на основе идей теоретиков естественного права. Составной частью ее программы преобразований являлась реформа суда.
Не случайно уже в первые годы пребывания у власти она проводит некоторые меры, направленные на придание цивилизованного характера судебному процессу, а также осуществляет серьезное изменение в Сенате, который после реформы 1763 г. стал высшим контрольным и судебным учреждением. Как считают некоторые исследователи, с этого мероприятия, а также с введения в I763 г. новых штатов и принятия в 1764 г. «Наставления губернаторам» «открылась государственная и правовая реформа» Екатерины II. В 1769 г. был подготовлен законопроект «О судебных местах», в котором регламентировались начала судебного права.
Вторым шагом по реорганизации административно-судебного аппарата стала реформа 1775 г. Екатерина II стремилась не только создать стройную систему судебных учреждений, которая так и не появилась в результате петровских и последующих преобразований. Свою задачу она видела шире — учреждение эффективного правосудия в стране, которое связывалось, как это следует из вводной части Учреждения для управления губерний Всероссийской империи (далее — Учреждение губерний), прежде всего с отделением суда от администрации.
При проведении судебной реформы императрица опиралась на германский опыт судоустройства следствием чего стало введение сложной судебной системы, которая включала общие и специальные суды. К первым относились судебные учреждения для разных сословных групп. Отличительной особенностью германского формата суда являлась перегруженность инстанциями. Внедрение его в России тоже привело к делению всех судебных учреждений на четыре инстанции.
Первую — для решения как уголовных, так и гражданских дел — составляли уездные суды, городовые магистраты и ратуши, нижние расправы. Уездный суд предназначался для дворян. Он создавался в каждом уезде и состоял из уездного судьи и двух заседателей, избиравшихся дворянством уезда на три года и утверждавшихся губернатором. Компетенцию суда образовывали малозначительные гражданские дела (цена иска до 25 руб.). В уголовном процессе этот суд выносил окончательные приговоры по всем делам, за исключением тех, где следовало назначать смертную казнь, лишение чести или торговую казнь.
Тут в основном играют два фактора:
1) Патриотический подъем среди населения воюющих стран в 1914 году. Он наблюдался повсеместно - в Германии, Франции, Англии, России. Даже на родине бравого солдата Швейка было нечто подобное, хотя и в меньшем масштабе. В Петрограде проходили шествия и митинги, народ ратовал за скорую победу. Берлин тоже в стороне не остался - особенно учитывая то, насколько милитаризовано было немецкое общество.
Германией, кстати, этот "немецкий мир" не ограничивался - множество немецкоязычных молодых людей воспринимали войну как шанс чего-то добиться в жизни. Среди них был и 25-летний Адольф Гитлер, австриец, записавшийся в немецкую армию. Социал-демократические партии не могли оставаться в стороне - их электорат ратовал за войну, забыв о революции и социализме. Осудить патриотический подъем означало оттолкнуть от себя простых людей - например, рабочих многочисленных военных заводов, которые процветали на волне первичных ассигнований стран на военные нужды.
2) Личная заинтересованность. Этот фактор весьма неоднозначен и требует объяснения. Во-первых, сложно представить, чтобы фракция рейхстага выступила против войны официально. Германская Империя не была государством, где подобное поведение общественных деятелей поощрялось, так что при подобном выступлении эти деятели могли быть подвергнуты преследованию разного рода, и заседали бы далее в тюрьме, а не в рейхстаге. Или в эмиграции.
Во-вторых, победа Германии сулила немецким социалистам куда больше выгод, чем ее поражение. Они не были революционерами, подобно Ленину.
А теперь про аргументы. Здесь все очень плоско и стандартно - мы не виноваты, что началась война, но теперь нужно объединиться во имя победы, иначе нас всех поработит русский деспотизм азиатского толка. Так что давайте защищать национальную культуру. Фактически, эти же самые слова могли быть сказаны любым представителем партий правого крыла Рейхстага. Социал-демократы просто переняли их риторику, снабдив ее небольшим вступлением относительно того, что "в принципе" они были против войны.