Выбирай!
Книга - друг человека. (->)
Книга книгой, да и своим умом двигай. (->)
Кто много читает, тот много знает. (->)
Ему и книги в руки. (->)
Книга мала, а ума придала. (->)
Не всякий, кто читает, в чтении силу знает. (->)
Кормчая книга кормит судей. (->)
Книги читай, а дела не забывай. (->)
Глядит в книгу, а видит фигу. (->)
Книги не говорят, а правду сказывают. (->)
Книги читать - скуки не знать. (->)
Книга хороша, да начетчики плохи. (->)
Хороша книга, да начетчики плохи. (->)
Книги продал, да карты купил. (->)
Читай, книгочей, не жалей очей. (->)
Не красна книга письмом, а красна умом. (->)
Книги читать - не в ладушки играть. (->)
Книга в счастье украшает, а в несчастье утешает. (->)
Много читает, а дела не знает. (->)
Кто знает аз да буки, тому и книги в руки. (->)
Мальчик пошел за орехами для семьи. Мальчик был в лесу 3 дня и его забрали, а где он начевал было озеро и назвали это озеро в честь него
Эпитеты: незримый покровитель, добрый домовой, дикий садик, скромную обитель, опасный хлад, влажный тук, тайный страж, счастливый домик, заботливым дозором, малый сад, сонных вод, укромный огород, обрушенным забором, зеленый скат.
Олицетворения: набеги ветра, измятые ленью, знакомы вдохновенью.
Гиперболы: "С калиткой ветхою, с обрушенным забором!"
Ответ:
Сергей Есенин — Пороша
Еду. Тихо. Слышны звоны
Под копытом на снегу.
Только серые вороны
Расшумелись на лугу.
Заколдован невидимкой,
Дремлет лес под сказку сна.
Словно белою косынкой
Повязалася сосна.
Понагнулась, как старушка,
Оперлася на клюку,
А под самою макушкой
Долбит дятел на суку.
Скачет конь, простору много.
Валит снег и стелет шаль.
Бесконечная дорога
Убегает лентой вдаль.
или
Сергей Есенин — Нивы сжаты, рощи голы:
Нивы сжаты, рощи голы,
От воды туман и сырость.
Колесом за сини горы
Солнце тихое скатилось.
Дремлет взрытая дорога.
Ей сегодня примечталось,
Что совсем-совсем немного
Ждать зимы седой осталось.
Ах, и сам я в чаще звонкой
Увидал вчера в тумане:
Рыжий месяц жеребенком
Запрягался в наши сани.
Объяснение:
Образ Д. Д. нашел свое отражение в памятниках московской литературы. Так князь становится центральной фигурой летописных повестей, где «христолюбивый» предводитель русского воинства противостоит «безбожному» хану Мамаю и его союзникам (Ягайло, Олег Рязанский) .
<span>Прославляется Д. Д. и в «Задонщине» , которая стала лирическим откликом на Куликовскую победу. События 1380 г. рассматриваются автором (принято считать, что это Софоний Рязанец) как реализация призыва к единению русских князей в борьбе с кочевниками. Автор хочет воспеть Д. Д. и потомков киевских князей «песньми и гуслеными буйными словесы» . Эта же мысль звучит и в словах самого Д. Д. : «Братия и князи русские, гнездо есмя были великого князя Владимера Киевскаго! Не в обиде семи были по рожению ни соколу, ни ястребу, ни кречету, ни черному ворону, ни поганому сему Мамаю! » Подробный рассказ о том, «како дарова богь победу государю великому князю Дмитрею Ивановичю» , содержится в крупнейшем произведении Куликовского цикла — «Сказании о Мамаевом побоище» . Здесь приводятся сведения, отсутствующие в других источниках: поездка Д. Д. к Сергию Радонежскому в Троицкий монастырь, послание Сергия князю, «испытание примет» перед битвой Д. Д. с Боброком Волынцем, переодевание Д. Д. и Бренка перед боем, поиск раненого князя после битвы. «Сказание» многократно издавалось, использовалось писателями нового времени. </span>
<span>Особое торжественно-риторическое прославление Д. Д. было создано после кончины великого князя — «Слово о житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича царя русского» . Образ идеального правителя наделен всеми христианскими добродетелями. Агиографическое сочинение состоит из рассказа о судьбе Д. Д. , плача его вдовы Евдокии и похвалы умершему князю. Своими добродетелями Д. Д. уподобляется библейским пророкам</span>