«Ванька Жуков,
девятилетний мальчик, отданный три месяца тому назад в ученье
к сапожнику Аляхину, в ночь под Рождество не ложился спать». Он писал
письмо своему деду Константину Макарычу. Ванька — сирота. Он думает про
своего деда — 65-летнего «тощего и юркого старикашку с весёлым лицом
и вечно пьяными глазами», служащего сторожем у господ Жихаревых. Днём
дед спит или балагурит с кухарками, а ночью стучит в свою колотушку.
У деда есть две собаки — Каштанка и Вьюн.
<span>
</span>
Ванька
бесхитростным детским языком пишет о том, как нелегко ему приходится
у сапожника, и просит деда забрать его. «А на неделе хозяйка велела мне
почистить селёдку, а я начал с хвоста, а она взяла селёдку и ейной
мордой начала меня в харю тыкать. Милый дедушка, увези меня отсюда,
а то помру. Я буду тебе табак тереть, а если что, то секи меня, как
Сидорову козу». Ванька хотел бы пешком бежать на деревню, «да сапогов
нету, морозу боюсь». Пишет он и про Москву: «А Москва город большой.
Дома всё господские и лошадей много, а овец нету и собаки не злые».
Во время
написания письма Ванька постоянно отвлекается, в его памяти всплывают
разные картины жизни в деревне. Он вспоминает, как они с дедом под
рождество ходили в лес за ёлкой для господ. «Весёлое было время! И дед
крякал, и мороз крякал, а глядя на них, и Ванька крякал». Вспоминает
барышню Ольгу Игнатьевну, у которой Ванькина мать Пелагея, когда была
жива, служила горничной. Ольга Игнатьевна кормила Ваньку леденцами
и от нечего делать выучила его читать, писать, считать до ста и даже
танцевать кадриль. Когда же Пелагея умерла, сироту Ваньку спровадили
в людскую кухню к деду, а из кухни в Москву к сапожнику Аляхину. «Милый
дедушка, а когда у господ будет ёлка с гостинцами, возьми мне золочённый
орех ... у барышни Ольги Игнатьевны для Ваньки.
Пожалей ты меня
сироту несчастную, а то меня все колотят и кушать страсть хочется.
А гармонию мою никому не отдавай. Остаюсь твой внук Иван Жуков, милый
дедушка приезжай». Ванька положил письмо в конверт и написал адрес:
«на деревню дедушке». Потом почесался, подумал и прибавил: «Константину
Макарычу». Довольный, Ванька «добежал до первого почтового ящика и сунул
драгоценное письмо в щель... Убаюканный сладкими надеждами, он час
спустя крепко спал... Ему снилась печка. На печи сидит дед, свесив босые
ноги, и читает письмо кухаркам... Около печи ходит Вьюн и вертит
хвостом»...
Красна птица пением , а человек умением.
Где хотеть , там и везение.
Доброе богатство милее богатства.
Стихотворение "Железная дорога" Некрасова было написано в 1864 году и
опубликовано в журнале «Современник». К тому времени железная дорога
между Москвой и Петербургом была названа Николаевской, а П. А.
Клейнмихель, отличавшийся невероятной жестокостью по отношению к
подчиненным и компрометировавший власть, отстранен от должности
Александром II. Вместе с тем проблема, которую поднимает автор
произведения, в 60-е годы XIX века являлась весьма злободневной. В это
время развернулось строительство железных дорог в других уголках страны.
При этом условия работы и содержания задействованных на работах
крестьян мало чем отличались от описанных Некрасовым. Работая над
стихотворением, поэт изучил ряд публицистических документов, среди
которых статьи Н. Добролюбова и В. Слепцова о жестоком отношении
управляющих к подчиненным, опубликованные в 1860-61 годах, что расширяет
временные границы произведения. Фамилия же Клейнмихеля в большей мере
должна была отвлекать внимание цензуры от актуальности темы. Но даже это
не делало его менее обличающим, что позволяет понять детальный анализ.
«Железная дорога» Некрасова многими современниками воспринималась как
смелое обличение существовавших и при Александре II порядков.
Произведение состоит из 4 глав, объединенных образами повествователя
(лирического героя), генерала и его сына Ванюши, оказавшихся вместе в
вагоне поезда Москва -Петербург. Роль экспозиции играет эпиграф,
оформленный в виде диалога отца и сына. Именно ответ генерала на вопрос
сына о том, кто построил эту железную дорогу, заставил повествователя
вмешаться в их разговор. Возникший в результате спор и был положен в
основу стихотворения (ниже приводится план) «Железная дорога». Некрасов
адресует свое произведение таким же детям, как Ваня. По мысли поэта, они
непременно должны знать пусть и горькую, но все же правдивую историю
своей страны, так как за ними будущее России. Начало стихотворения
«Железная дорога» Некрасова проникнуто чувством восхищения и
умиротворения. Такой тон задает уже первая строчка: «Славная осень!» Для
автора картины природы, мелькающие за окном вагона, олицетворяют всю
родимую Русь (от самого названия, древнего и уже отошедшего в прошлое,
веет теплотой и любовью), такую неповторимую и дорогую сердцу. Здесь все
прекрасно и гармонично, даже попадающие в поле зрения «кочи», «моховые
болота и пни». Из общего плана выбивается лишь одно слово, которое
заставляет читателя насторожиться: «нет безобразья в природе…». Невольно
возникает вопрос: "Тогда где же оно есть?" - Далее Некрасов Николай
Алексеевич возвращает читателя к эпиграфу и просит «папашу» не в
«обаянии» (здесь – заблуждении) держать сына, а рассказать ему горькую
правду о создании дороги. В начале разговора повествователь отмечает тот
факт, что «труд этот … не по плечу одному», а значит и Клейнмихель не
мог сам вести строительство. Сильнее управляющего и даже русского
императора мог быть только один царь – Голод. Именно он во все времена
решал судьбы миллионов людей. Насколько прав в этом утверждении
повествователь, помогают понять следующие нарисованные автором картины и
их анализ. «Железная дорога» Некрасова продолжается рассказом о том,
насколько неисчислимы были беды и страдания народные во время
строительства дороги. Первый вывод, который делает автор, - эти чудесные
пути были построены на косточках русских. «Сколько их?!» - риторическое
восклицание-вопрос в данном случае говорит красноречивее всяких слов и
цифр. И вдруг дремлющему под стук колес Ване видится жуткая картина. Еще
недавно такой прекрасный пейзаж сменяется описанием бегущих вслед за
вагоном мертвецов - строителей дороги. Тишина и покой нарушаются звоном
лопат, скрежетом зубов, стоном, плачем и громкой песней об испытанных
страданиях. Многие вместо хлеба и денег обрели здесь могилу, так как
работы