<span>Когда пятиклассница Ульяна Караваева отправилась на поиски отца, ученого-изобретателя, пропавшего без вести на шахте Колючая, она еще не знала, что ей придется летать на воздушном шаре, спасаться бегством от милиционеров и бандитов, воровать поросят и воевать с самым опасным преступником, какого когда-либо объявляли в розыск,- с Кривым Зверем.<span>
</span></span>
<span>Митраша был моложе сестры на два года. Ему было всего только десять лет с хвостиком. Он был коротенький, но очень плотный, лобастый, затылок широкий. Это был мальчик упрямый и сильный. Однажды он с сестрой пошел на Блудово болото за клюквой. Дорога лежала через Слепую елань – это считалось гиблым местом, где пропало много людей и животных. Они шли по лесу, услышали страшный вой, очень похожий на волка. Ребята начали спорить по какой тропе им идти, не соглашались друг с другом, отстаивали свою правоту. Проявив упрямство, Митраша выбирает трудный путь и решает идти по слабенькой тропе, а Настенька - по протоптанной тропе. Ребята поссорились, и вдруг рванул злой ветер, сосна согнулась, ель заскрипела, деревья застонали на все болото, будто поддерживали спор брата и сестры. Дети очень испугались и вышли на болото. Настя, увлекшись сбором клюквы, не скоро вспомнила о брате. А Митраша сбился с человеческой тропы и прямо полез в Слепую елань, попал в трясину, чуть не погиб. Спасла его собака Травка, потерявшая хозяина и живущая теперь в лесу. Она почуяла человеческую беду и пришла ему на помощь.</span>
Когда умерла мать Васи, ему было шесть лет. Отец совсем забыл о нем, весь отдавшись своему горю. Вася рос как дикое деревце в поле, - никто его не окружал заботой, но ни кто и не стеснял его свободы.
Жил Вася в Княж-городке, где доживали свои дни жалкие останки гордого панского величия. Город раскинулся внизу заплесневевших прудов. Серые заборы, пустыри с кучами хлама перемещались с ушедшими в землю хатками. Деревянный мост кряхтел, шатался точно дряхлый старик. Река, через которую перекинут мост, вытекала из пруда и впадала в другой. Посредине одного из прудов находился остров. На острове – старый, полуразрушенный замок. Вася всегда со страхом смотрел на это величавое дряхлое здание. Всякий бедняк мог найти в старом замке убежище. «Живет в замке» – эта фраза выражала крайнюю степень нищеты и падения. Но однажды общество замка разделилось. Вася со своими друзьями наблюдал, как происходило изгнание жильцов. И несчастные темные личности понурясь навсегда оставляли остров. После этого старый замок, от которого веяло прежде на Васю каким-то величием, потерял в его глазах всю свою привлекательность. Вася не мог забыть жестокости, с которой жильцы замка гнали своих несчастных сожителей, оставшихся без крова, у него сжималось сердце. На примере старого замка Вася впервые узнал истину, что от великого до смешного один только шаг. Великое в замке поросло плющом, мхами, а смешное казалось Васе отвратительным. Самая замечательная личность, не ужившаяся в старом замке – Тыбурций Драт. Происхождение его было неизвестно. Наружность пана Драта не имела ни одной аристократической черты, но глаза, сверкавшие из-под нависших бровей, смотрели упорно и мрачно, и в них светилось, вместе с лукавством, острая проницательность, энергия и недюжий ум. В них струилась глубокая неустанная печаль. Никто не знал, откуда у пана Тыбурция явились дети. Мальчик лет семи высокий, тонкий, черноволосый, угрюмо-шатавшийся по городу, и маленькая трехлетняя девочка.
<span>С тех пор как умерла Васина мать, а лицо отца стало еще угрюмее, его очень редко видели дома. Вася старался избегать встречи с отцом. Когда в доме все еще спали, Вася перелезал через забор и шел к пруду, где его ждали такие же сорванцы-товарищи. Васю звали бродягой, негодным мальчишкой и так часто укоряли в других наклонностях, что он сам поверил в это. Отец тоже поверил этому и делал попытки заняться воспитанием сына, но все кончалось неудачей. Видя строгое угрюмое лицо отца, на котором лежала суровая печать неизлечимого горя, Вася робел и замыкался в себе. Мальчику хотелось, чтобы отец обнял его, посадил на колени и приласкал, но отец смотрел на сына отуманенными глазами, и он весь сжимался под этим непонятным для него взглядом. Отец часто спрашивал Васю: «Ты помнишь матушку? » Конечно, Вася помнил ее. После смерти матери, впервые перед Васей открылся весь ужас загадки о жизни и смерти. Как прежде ему казалось, что она с ним, что сейчас он встретит ее милую ласку, но его руки протягивались в пустую тьму, и в душу проникало сознание горького одиночества. Тогда он сжимал руками свое маленькое, больно-стучавшее сердце, и слезы прожигали горячими струями его щеки. Но на вопрос высокого угрюмого человека, в котором Вася желал, но не мог почувствовать родную душу, он съеживался еще более и тихо выдергивал из его руки свою ручонку. И отец отворачивался от сына с досадою и болью. Между ними стояла какая-то неодолимая стена. Любя маму, когда она была жива, отец не замечал Васю из-за своего счастья. Теперь Васю закрывало от него тяжелое горе. И постепенно пропасть, разделявшая их, становилась все шире и глубже. Отец все больше убеждался, что сын - дурной, испорченный мальчишка, с черствым, эгоистическим сердцем. Отец понимал, что должен любить его, но не находить для этой любви угла в своем сердце. Вася чувствовал это. Наблюдая за отцом, слыша его глухие стоны от нестерпимой душевной муки, сердце мальчишки загоралось жалостью и сочувствием.</span>
ЛИТЕРАТУРНАЯ ЖИЗНЬ ТВЕРСКОГО КРАЯ
Литература древней Твери зародилась в 80-х гг. 13 в. с началом летописания тверского. Древнейший из сохранившихся памятников — «Наставление» тверского епископа Симеона (13 в.). Исторические повествования в литературе древней Твери представлены двумя «Повестями о Шевкале (Щелкане)», посвященными антиордынскому восстанию в Твери 1327. Этот же сюжет нашел отражение в «Песне о Щелкане Дудентьевиче». Особый интерес тверские книжники проявили к жизнеописаниям тверских князей. Начиная с «Повести о Михаиле Ярославиче Тверском», ими был создан целый ряд повестей о тверских князьях. Сыну Михаила Ярославича Александру Михайловичу посвящены повесть о «взыскании» Александра русскими князьями, рассказывающая о событиях 1329—30 годов, и повесть об убиении Александра Михайловича и его сына Федора в Орде. Последнее произведение проникнуто идеей добровольной жертвы во имя общего блага: князь сознательно идет на смерть, чтобы предотвратить разорение русской земли татарами. Великому князю тверскому Михаилу Александровичу посвящены повесть о преставлении князя, сохранившаяся в общерусских летописных сводах, княжеское житие, сохранившееся в составе так называемой Никоновской летописи, Рогожском летописце и Симоновской летописи, и похвальное слово Михаилу Александровичу, дошедшее до нас во фрагментарном виде в составе «Тверского сборника» под названием «Предисловие летописца княжения тверского». Если в Никоновской летописи Михаил прославлялся как тверской князь, время правления которого было временем могущества и благоденствия Тверского княжества, то в «Тверском сборнике» он характеризовался как потомок великого князя киевского Владимира Святославича, достойный быть самодержцем Русской земли (мысль, получившая дальнейшее развитие в «Слове похвальном о благоверном великом князе Борисе Александровиче инока Фомы» — сер. 15 в.). В 1972 впервые опубликована повесть о Софье Ярославне Тверской, найденная Л. В. Тигановой. Неизвестный автор прославляет княжну, отказавшуюся от мирских соблазнов и постригшуюся в монахини (1293), создает образ «тесных врат», ведущих к вечной жизни. Повесть содержит неизвестные детали княжения Михаила Ярославича; черты эмоциональности, витиеватости, назидательный тон повествования позволяют отнести ее к 15 в.
Первый раз Пушкин приехал в Болдино в сентябре 1830 г. и предполагал пробыть там не более месяца, но был задержан холерным карантином и прожил почти всю осень. За эти три месяца поэт написал более 40 произведений. Среди них: "Повести Белкина", "Маленькие трагедии", последние главы романа "Евгений Онегин", сказки, стихи, множество критических статей и набросков.