Наступила зима. Все знают, что зима - суровая пора года. Солнце восходит позже и заходит рано, а дни всё короче и холоднее, ночь длиннее. Люди одеваются в теплую одежду. Хочется посидеть дома в тепле и не выходить на улицу. В школе нам задали на дом задание написать мини сочинение о зиме. Зимой можно покататься на санках и коньках, лепить снеговиков. Через три месяца зима кончится, потеплеет и все вокруг начнет расцветать. Наступит весна...
Красот-у, цели-тель-н- ой, холод-н-ым, со-хран-и-л-о-сь, по-верь-е, по-мог-а-ет, голов-н-ую, за-жив-л-я-ет, берез-ов-ого, о-здорав-л-ива-ет
Конечно же ум. Без ума мы же не можем решить проблемы
Большая часть моего общения с Горьким протекла в обстановке почти деревенской, когда природный характер человека не заслонен обстоятельствами городской жизни.
День его начинался рано. После прогулки он снова кидался к письменному столу — часов до семи вечера. Стол всегда был большой, просторный, и на нем в идеальном порядке были разложены письменные принадлежности. Алексей Максимович был любитель хорошей бумаги, разноцветных карандашей, новых перьев и ручек — стило никогда не употреблял.
Часы от прогулки до ужина уходили по большей части на корреспонденцию и на чтение рукописей, которые присылались ему в несметном количестве. На все письма, кроме самых нелепых, он отвечал немедленно. Все присылаемые рукописи и книги, порой многотомные, он прочитывал с поразительным вниманием и свои мнения излагал в подробнейших письмах к авторам.
Часов в семь бывал ужин, а затем — чай и общий разговор.
Около полуночи он уходил к себе и либо писал, облачаясь в свой красный халат, либо читал в постели, которая всегда у него была проста и опрятна как-то по-больничному. Спал он мало и за работою проводил в сутки часов десять, а то и больше. Ленивых он не любил и имел на то право.
На своем веку он прочел колоссальное количество книг и запомнил все, что в них было написано. Память у него была изумительная.
От нижегородского цехового Алексея Пешкова, учившегося на медные деньги, до Максима Горького, писателя с мировой известностью, — огромное расстояние, которое говорит само за себя, как бы ни расценивать талант Горького. В отличие от очень многих он не гонялся за славой и не томился заботой о ее поддержании; он не пугался критики, так же, как не испытывал радости от похвалы любого глупца или невежды; он не искал поводов удостовериться в своей известности, может быть, потому, что она была настоящая, а не дутая; он не страдал чванством и не разыгрывал, как многие знаменитости, избалованного ребенка. Я не видал человека, который носил бы свою славу с большим умением и благородством, чем Горький.