Трьорккепрвньщакетбшаннткеоловтшеатгвьше
Хьарамло - иза Дала ца магийначу новкъа лелар ду : харцо лелаяр, къола дар.
Сан кхетамехь - хьарамло хьо санна волчу бусулбачу стагана ахь беш болу тешнабехк бу.
Ахмадов М. текст т1ехь вайна го 4-5 предложенехь Висадин каракхаьчнарг кхуьнна доцу ахча хилар, ахча и шен дита г1ерташ хилар. Амма 8-9 предложенехь даго ца вуьту иза цу ахчанах х1умнаш эца. 14-чу предложенехь авторо билгалдаьккхина хьарам рицкъанах ларвала веза, ц1арах санна ,- аьлла .
Дахарера масал далош, ала лаьа вайн мехкан куьйгалхочо а , 1еламнаха а оццул хьехамаш барх схьацалоцу кегийчу чкъоро. Хьарам новкъа боьлху уьш , нахана Сингаттам а боккхуш.
Вай дийцинчун жам1 деш ала лаьа, Дала харцонах а , хьарамлонах а лардойла вай !
<span>Личностью - социальной единицей, субъектом, носителем социально -
человеческой деятельности - ребенок станет лишь там и тогда, где и когда
сам начнет эту деятельность совершать. На первых порах с помощью
взрослого, а затем и без нее.
Личность и возникает тогда, когда
индивид начинает самостоятельно, как субъект, осуществлять внешнюю
деятельность по нормам и эталонам, за данным ему извне - той культурой, в
лоне которой он просыпается к человеческой жизни, к человеческой
деятельности. Пока же человеческая деятельность обращена на него, а он
остается ее объектом, индивидуальность, которой он, разумеется, уже
обладает, не есть еще человеческая индивидуальность.
Поэтому - то
личность и есть лишь там, где есть свобода. Свобода подлинная, а не
мнимая, свобода действительного развертывания человека в реальных делах,
во взаимоотношениях с другими людьми, а не в самомнении, не в
удовольствии ощущения своей мнимой неповторимости.
Хотите, чтобы
человек стал личностью? Тогда поставьте его с самого начала - с детства -
в такие взаимоотношения с другим человеком, внутри которых он не только
мог бы, но и вынужден был стать личностью.</span>
Урая? Может быть Урала?
______________________
О змее-полозе:
«В скорости как наша земля отвердела, как суша от морей отделилась, зверями всякими, птицами населилась, из глубин земли, из степей прикаспийских золотой Змей-полоз выполз. С хрустальной чешуей, с самоцветным отливом, огненным нутром, рудяным костяком, медным прожильем…Задумал собою землю опоясать. Задумал и пополз от каспийских полуденных степей до полуночных холодных морей.Больше тысячи верст полз как по струне, а потом вилять начал. Осенью, видно, дело-то было. Круглая ночь застала его. Ни зги! Как в погребе. Заря даже не занимается.Завилял полоз. От Усы-реки к Оби свернул и на Ямал было двинулся. Холодно! Он ведь как-никак из жарких, преисподних мест вышел. Влево пошел. И прошел сколько-то сотен верст, да увидел варяжские кряжи. Не приглянулись они, видно, полозу. И удумал он через льды холодных морей напрямки махнуть.Махнуть-то махнул, только каким ни будь толстым лед, а разве такую махину выдержит? Не выдержал. Треснул. Осел. Тогда Змей дном моря пошел. Ему что при неохватной-то толщине! Брюхом по морскому дну ползет, а хребет поверх моря высится. Такой не утонет. Только холодно. Как ни горяча огневая кровь у Змея-полоза, как ни кипит все вокруг, а море все-таки не лохань с водой. Не нагреешь.Остывать начал полоз. С головы. Ну а коли голову застудил – и тулову конец. Коченеть стал, а вскорости и вовсе окаменел.<span>Огневая кровь в нем нефтью стала. Мясо </span>–<span> рудами. Ребра </span>–<span> камнем. Позвонки, хребты стали скалами. Чешуя – самоцветами. А все прочее – всем, что только есть в земной глубине. От солей до алмазов. От серого гранита до узорчатых яшм и мраморов.</span>Годы прошли, века минули. Порос окаменевший великан буйным ельником, сосновым раздольем, кедровым весельем, лиственничной красой.И никому не придет теперь в голову, что горы когда-то живым Змеем-полозом были.<span>А годы шли да шли. Люди осели на склонах гор. Каменным Поясом назвали полоза. Опоясал все-таки он как-никак нашу землю, хоть и не всю. А потому ему форменное имя дали, звонкое </span>–<span> Урал.</span><span>Откуда это слово взялось, сказать не могу. Только так его теперь все называют. Хоть и короткое слово, а много в себя вобрало, как Русь…»</span>
