<span>«Поэт всегда должник вселенной», но нужно уважать его труд. Да и как можно нравственные искания творческого человека приравнять к занятию торговлей! К сожалению, в России все возможно: и в дни Маяковского, и в наши дни. Поэт пытается оплатить «свой долг» перед вселенной, а мы пытаемся обложить его как можно большими налогами. Увы, практицизм – неотъемлемая часть нашей жизни. Смогут ли поэты предотвратить «амортизацию души и сердца»? На сегодняшний день этот вопрос остается открытым…</span>
Школы начальной ты выпускник!
Много трудов у тебя позади -
Больше их будет, дружок, впереди!
Станет сложнее ваша программа,
Вряд ли решит уж задачу вам мама.
Будет и папа свой лоб потирать -
Значит, самим всё придётся решать.
Ранец самим надо будет носить -
Стыдно об этом уж маму просить.
Делать старайся ты сам все дела -
Взрослая жизнь на порог к вам пришла.
Школы ты средней теперь ученик,
<span>Пусть лишь с пятёрками будет дневник!</span>
Я считаю что человек сам выбирает как он будет относиться к другому человеку- с уважением или признанием, но есть такие люди к которым ты относишься и с одним и с другим. Например ветеран ВОВ, он защищал свою страну ради настоящего и будущего. Мне кажется что как ты будешь относится к человеку зависит от поведения и действий другого человека.
Если не сложно поставьте ответ как лучший заранее спасибо!
<span>Быт татар, природа Кавказа раскрыты , через восприятие Жилина. Татары в представлении Жилина делятся на добрых, сердечных и тех, кто обижен русскими и мстит им за убийство родственников и разорение аулов (старик татарин) . </span>
Мальчик с дедом жили на лесном кордоне. Женщин на кордоне было три: бабка, тетка Бекей — дедова дочь и жена главного человека на кордоне, объездчика Орозкула, а еще жена подсобного рабочего Сейдахмата. Тетка Бекей — самая несчастная на свете, потому что у нее нет детей, за это и бьет её спьяну Орозкул. Деда Момуна прозвали расторопным Момуном. Прозвище такое он заслужил неизменной приветливостью, готовностью всегда услужить. Он умел работать. А зять его, Орозкул, хоть и числился начальником, большей частью по гостям разъезжал. За скотом Момун ходил, пасеку держал. Всю жизнь с утра до вечера в работе, а заставить уважать себя не научился.
Мальчик не помнил ни отца, ни матери. Ни разу не видел их. Но знал: отец его был матросом на Иссык-Куле, а мать после развода уехала в далекий город.
Мальчик любил взбираться на соседнюю гору и в дедов бинокль смотреть на Иссык-Куль. Ближе к вечеру на озере появлялся белый пароход. С трубами в ряд, длинный, мощный, красивый. Мальчик мечтал превратиться в рыбу, чтобы только голова у него осталась своя, на тонкой шее, большая, с оттопыренными ушами. Поплывет он и скажет отцу своему, матросу: «Здравствуй, папа, я твой сын». Расскажет, конечно, как ему живется у Момуна. Самый лучший дедушка, но совсем не хитрый, и потому все смеются над ним. А Орозкул так и покрикивает!
По вечерам дед рассказывал внуку сказку. «…Случилось это давно. Жило киргизское племя на берегу реки Энесай. На племя напали враги и убили. Остались только мальчик и девочка. Но потом и дети попали в руки врагов. Хан отдал их Рябой Хромой Старухе и велел покончить с киргизами. Но когда Рябая Хромая Старуха уже подвела их к берегу Энесая, из леса вышла матка маралья и стала просить отдать детей. „Люди убили у меня моих оленят, — говорила она. — А вымя мое переполнилось, просит детей!“ Рябая Хромая Старуха предупредила: „Это дети человеческие. Они вырастут и убьют твоих оленят. Ведь люди не то что зверей, они и друг друга не жалеют“. Но мать-олениха упросила Рябую Хромую Старуху, а детей, теперь уже своих, привела на Иссык-Куль.
Дети выросли и поженились. Начались роды у женщины, мучилась она. Мужчина перепугался, стал звать мать-олениху. И послышался тогда издали переливчатый звон. Рогатая мать-олениха принесла на своих рогах детскую колыбель — бешик. А на дужке бешика серебряный колокольчик звенел. И тотчас разродилась женщина. Первенца своего назвали в честь матери-оленихи — Бугубаем. От него и пошел род Бугу.
Потом умер один богатей, и его дети задумали установить на гробнице рога марала. С тех пор не было маралам пощады в иссыккульских лесах. И не стало маралов. Опустели горы. А когда Рогатая мать-олениха уходила, сказала, что никогда не вернется».
Снова настала осень в горах. Вместе с летом для Орозкула отходила пора гостеваний у чабанов и табунщиков — приходило время рассчитываться за подношения. Вдвоем с Момуном они тащили по горам два сосновых бревна, и оттого Орозкул был зол на весь свет. Ему бы в городе пристроиться, там умеют уважать человека. Культурные люди… И за то, что подарок получил, бревна потом таскать не приходится. А ведь в совхоз наведывается милиция, инспекция — ну как спросят, откуда лес и куда. При этой мысли в Орозкуле вскипела злоба ко всему и всем. Хотелось избить жену, да дом был далеко. Тут еще этот дед увидел маралов и чуть не до слез дошел, точно встретил братьев родных.
И когда совсем близко было до кордона, окончательно повздорили со стариком: тот все отпрашивался внука, пригулка этого, забрать из школы. До того дошло, что бросил в реке застрявшие бревна и ускакал за мальчишкой. Не помогло даже, что Орозкул съездил его по голове пару раз — вырвался, сплюнул кровь и ушел.
Когда дед с мальчиком вернулись, узнали, что Орозкул избил жену и выгнал из дома, а деда, сказал, увольняет с работы. Бекей выла, проклинала отца, а бабка зудела, что надо покориться Орозкулу, просить у него прощения, а иначе куда идти на старости лет? Дед ведь в руках у него…
<span>Мальчик хотел рассказать деду</span>