Маленькая серенькая
прыгала, чирикала, летала
чтоб кем-то стать, яйцом побудь сначала
<span>орел</span>
Некрасов
Что я с Музой моей раздружился,
Что заботам текущего дня
И забавам его подчинился.
Для житейских расчетов и чар
Не расстался б я с Музой моею,
Но бог весть, не погас ли тот дар,
Что, бывало, дружил меня с нею?
Но не брат еще людям поэт,
И тернист его путь, и непрочен,
Я умел не бояться клевет,
Не был ими я сам озабочен;
Но я знал, чье во мраке ночном
Надрывалося сердце с печали
И на чью они грудь упадали свинцом
И кому они жизнь отравляли.
И пускай они мимо прошли,
Надо мною ходившие грозы,
Знаю я, чьи молитвы и слезы
Роковую стрелу отвели...
Да и время ушло, — я устал...
Пусть я не был бойцом без упрека,
Но я силы в себе сознавал,
Я во многое верил глубоко,
А теперь — мне пора умирать...
Не затем же пускаться в дорогу,
Чтобы в любящем сердце опять
Пробудить роковую тревогу...
Присмиревшую Музу мою
Я и сам неохотно ласкаю...
Я последнюю песню пою
Для тебя — и тебе посвящаю.
Но не будет она веселей,
Будет много печальнее прежней,
Потому что на сердце темней
И в грядущем еще безнадежней...
Буря воет в саду, буря ломится в дом,
Я боюсь, чтоб она не сломила
Старый дуб, что посажен отцом,
И ту иву, что мать посадила,
Эту иву, которую ты
С нашей участью странно связала,
На которой поблекли листы
В ночь, как бедная мать умирала...
И дрожит и пестреет окно...
Чу! как крупные градины скачут!
Милый друг, поняла ты давно —
Здесь одни только камни не плачут...
Мой любимый писатель Ганс Христиан Андерсен. Когда я была маленькая бабушка мне читала его сказки. Они были для меня самыми интересными и любимыми. У Ганса Христиана Андерсена богатая фантазия и по этому сказки у него насыщенные. Когда читаешь, такое чувство, что это происходит с тобой. Он определенно мой любимый писатель и остается им и по сей день.
- Пожалуй потому, что они его не трогали (на тот момент) и он считает себя чем-то похожим на них.Ему грустно, потому что он осознает то, что он чужой везде. Это показывает то, что в нем есть что-то человеческое, и он хочет обрести интерес к жизни, чувствовать.<span> </span>
Сравнивая взгляды на Евгения Онегина двух знаменитый критиков — Белинского и Писарева, надо сразу отметить следующее: то, что говорит Писарев, — правда, но очень узкая и злобная. Этот критик далёк от спокойного рассмотрения персонажа, он пышет к нему недоверием и неприязнью. Естественно, в такой ситуации шансов оправдаться у Онегина немного.
Критика Белинского намного более интеллектуальна и проницательна. Виссарион Григорьевич тонко подмечает психологические особенности рассматриваемого характера и его взаимоотношений с окружающим миром. Его подход к Онегину можно назвать диалектическим, то есть учитывающим всю совокупность факторов в их взаимной связи и последовательности.
Онегин — не застывшая картинка, он живёт и развивается, поэтому то, что было для него возможно в начале романа, может быть невозможно в конце. Писарев этого совершенно не видит, игнорируя прямые указания самого А. С. Пушкина на внутреннюю борьбу своего героя. Всякое высказывание Писарева, будучи частичной, ограниченной правдой, при дальнейшем развитии, расширении мысли неизбежно придёт к гораздо более глубокому пониманию Белинского.