Первый раз жилин и дина встретеись когда жилин с костылином были в плену. Дина приносила ему покушать и попить, покушать приносила сухое тесто, а он потом из этого теста делал кукалок. Дина полюбила со времененем жилина, а он ее. Зная что ее могут наказать, он помогла ему выбраться.
Читать надо!
1)Я есть ничто, а может что-то ,
я лишь большая бездна в бытие,
я не свечу на небосклоне,
во мне не светит дивно жизнь,
так что же я? ( Чёрная дыра)
2)Почти всем нам знаком этот предмет,
он слишком мал чтоб его так просто узреть,
но он кирпич всего,так что же это? (Атом)
Вы прочитали первое ( и , пожалуй , наиболее выразительное ) из пяти
стихотворений Марины Цветаевой , составивших цикл « Стол » и обращенных
ею к своему рабочему месту — письменному столу ( разумеется , качество ,
размер и местоположение этого стола совершенно неважны , важно лишь его
предназначение — для письма ). Перед вами гимн поэта своему труду ,
своему призванию , от которого невозможно отказаться и которое
оказывается единственной успешной защитой от всех « мирских соблазнов » и
« низостей » жизни . Прием постепенного и неуклонного обогащения
основного образа смысловыми от - тенками путем нарастающего потока
перифразов , каждый из которых разворачивается в некий микрообраз ,
здесь применен с покоряющим мастерством . Письменный стол упо -
добляется и верному спутнику — « по всем путям », и охраняющему от
досужего любо - пытства « шраму », и выносливому « вьючному мулу », и
строгому зеркалу , и даже доскам при жизни заготовленного гроба и волнам
, заливающим морской берег ( по - немецки штранд ). Очень выразительно
сравнение письменного стола с огненным столпом , в образе которого Бог ,
по преданию , указывал путь евреям при исходе из Египта . Кованый
четырехстопный ямб с исключительно мужскими рифмами , обилие об -
ращений и благодарностей с восклицательным знаком создают атмосферу
своеобразного благодарственного гимна и в то же время передают поистине
несгибаемую волю к твор - честву и неистребимое чувство долга , присущее
автору . Особую смысловую емкость стиха обеспечивают многочисленные
эллипсисы — пропуски легко восстанавливаемых элементов высказывания (
например , «... всем низостям — наотрез !»), переносы ; изысканно не
закончено одно из самых сильных сравнений : Так ширился , до широт —
Таких , что , раскрывши рот , Схватись за столовый кант ... Многоточие
передает необъятность открывающихся поэту пространств , и особенно
сильно звучит после этой оборванной фразы удар « волны » следующей
строки : Меня заливал , как штранд ! Постоянные звуковые и смысловые
переклички слов и словосочетаний также значительно расширяют
семантическое пространство стихотворения . Интересно и то , что Цветаева
как бы сливает в одно две синтаксические позиции , умудряясь вложить в
одно высказывание несколько смыслов : Так будь же благословен — Лбом ,
локтем , узлом колен Испытанный , — как пила В грудь въевшийся — край
стола ! Ритм позволяет « прочитать » в этой строфе и тот смысл , что
поэт благословляет свой стол « лбом , локтем , узлом колен », а также и
то , что стол « испытан », как рабочий инструмент — пила . Хотя если
всмотреться в знаки препинания , то структура высказыва - ния следующая :
испытанный — чем ? — лбом , локтем , узлом колен ; в грудь въевшийся —
как ? — как пила . Эта последняя строфа - благословение удивительна еще и
тем , что здесь так муже - ственно , « затрудненно » и победно звучит
согласный « л » — а ведь , казалось бы , с помощью 2
этого звука передается только шелест волн и ласковое лепетанье женщины .
Цветаева даже в этой мелочи ведет себя как гениальный мастер —
опрокидывает наши сложившиеся представления о русском стихе .
Дуня Вырина — дочь станционного смотрителя, вокруг ее судьбы развивается весь сюжет. Красивая, хозяйственная, умная, она не может не понравиться. Отец не нарадуется на Дуню, на которой держится все небогатое хозяйство. Но вот в их жизни появляется ротмистр Минский, который, притворившись больным, вводит отца в заблуждение и увозит девушку с собой — в город. Лишь в конце мы узнаем, что Минский был действительно влюблен и имел относительно дочери смотрителя самые серьезные намерения. Однако ротмистр прекрасно понимал, что Самсон Вырин, умудренный жизненным опытом, ни за что не поверил бы в их серьезность.
Нечестно, мне кажется, поступила Дуня. Несколько лет живя в богатстве и роскоши, она даже весточки не прислала своему страдающему от тоски и одиночества отцу. Может, девушка хотела позабыть о прошлой жизни? Или Минский, за которого она вышла замуж, запрещал ей? Мы этого никогда не узнаем. Однако связь Дуни с отцом, вероятно, была слишком велика, потому что спустя годы, молодая барыня все-таки приехала в родные места. Но было уже поздно, потому что Самсон Вырин умер.
И все же судьба Дуни кажется мне драматичной, потому что не каждый, наверное, сможет выдержать и принять такие перемены в своей жизни, когда за каждым поворотом тебя ждет неизвестность.