Question

,, все мы вышли из ,,Шинели,, Гоголя,,. Кто такие ,,мы,,?

Answer 1

Достоевский когда-то сказал, что «мы все вышли из гоголевской «Шинели» . Потому что большинство людей именно такие - маленькие люди с пустыми мечтами.
Если кто-то мечтает о новой шинели, а кто-то о вилле на Канарах, это все равно явления одного порядка, описанные еще в XIX столетии великим писателем Гоголем, да и до сих пор не преодоленные человечеством, даже в XXI столетии.
Шинель - это предметное воплощение человеческих страстей к вещам, губительначя тяга к мертвому объекту, это мечта, не достойная ею быть. Чиновник Башмачкин, добившись этой мечты, счастливый счастьем малой никчемной душонки, он теряет - цель жизни. И первого же вечера драгоценную шинель снимают с него уличные воришки. И для Башмачкина жизнь оконченная! Он умирает от горя.
Идеалы маленького человека не соответствуют идеалам гуманизма и христианст

Answer 2

Ставшая уже сакраментальной, хотя от этого не менее апокрифической, фраза «Все мы вышли из “Шинели” Гоголя» приписывается то И. С. Тургеневу, то Ф. М. Достоевскому.
Эту фразу записал французский литератор Мелькиор де Вогюэ (он же Вог) .
В "Шинели" Гоголь показывает, как человек вкладывает всю свою душу без остатка в вещь - шинель. Эта сторона героя повести, заслуживающая не только сострадания, но и порицания, была отмечена Аполлоном Григорьевым, который писал, что в образе Башмачкина "поэт начертал последнюю грань обмеления Божьего создания до той степени, что вещь, и вещь самая ничтожная, становится для человека источником беспредельной радости и уничтожающего горя, до того, что шинель делается трагическим fatum в жизни существа, созданного по образу и подобию Вечного… "
Крылатое выражение «Все мы вышли из гоголевской «Шинели» , применимо и к имперско-либерально-советской модели РФ. «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете? » – вопрошал маленький имперский чиновник, взывая к социальной справедливости.

Употребляется для характеристики гуманистических традиций классической русской литературы.
Так говорят о глупом, недалеком, «пустом» человеке, иногда – злом, неуёмном.