А.Н.Островский "Гроза". Вопросы: 1) Как звучит мысль о красоте природы в словах Кулигина, и какой отклик они находят у собесед
А.Н.Островский "Гроза".
Вопросы: 1) Как звучит мысль о красоте природы в словах Кулигина, и какой отклик они находят у собеседника Кудряша? 2) Каким мы видим город Калимов (монолог Кулигина) ? 3) Кто является основным представителем "Темного царства" в пьесе? 4) Можно ли отнести Тихона, Варвару, Бориса, Кудряша к представителям "Темного царства"? Почему?
1. <span>Кулигин сидит на скамье и смотрит за реку. Кудряш и Шапкин прогуливаются.</span><span>Кулигин (поет). «Среди долины ровныя, на гладкой высоте...» (Перестает петь.)
Чудеса, истинно надобно сказать, что чудеса! Кудряш! Вот, братец ты
мой, пятьдесят лет я каждый день гляжу за Волгу и все наглядеться не
могу.</span><span>Кудряш. А что?</span><span>Кулигин. Вид необыкновенный! Красота! Душа радуется.</span><span>Кудряш. Нешто́!</span><span>Кулигин. Восторг! А ты: «нешто́!» Пригляделись вы, либо не понимаете, какая красота в природе разлита.</span><span>Кудряш. Ну, да ведь с тобой что толковать! Ты у нас антик, химик!</span><span>Кулигин. Механик, самоучка-механик.</span><span>Кудряш. Все одно. (Кудряшу совершенно безразлично до красоты Волги)</span>
2<span>. Кулигин.
Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие! В мещанстве, сударь,
вы ничего, кроме грубости да бедности нагольной, не увидите. И никогда
нам, сударь, не выбиться из этой коры! Потому что честным трудом никогда
не заработать нам больше насущного хлеба. А у кого деньги, сударь, тот
старается бедного закабалить, чтобы на его труды даровые еще больше
денег наживать. Знаете, что ваш дядюшка, Савел Прокофьич, городничему
отвечал? К городничему мужички пришли жаловаться, что он ни одного из
них путем не разочтет. Городничий и стал ему говорить: «Послушай,
говорит, Савел Прокофьич, рассчитывай ты мужиков хорошенько! Каждый день
ко мне с жалобой ходят!» Дядюшка ваш потрепал городничего по плечу, да и
говорит: «Стоит ли, ваше высокоблагородие, нам с вами об таких пустяках
разговаривать! Много у меня в год-то народу перебывает; вы то поймите:
недоплачу я им по какой-нибудь копейке на человека, а у меня из этого
тысячи составляются, так оно мне и хорошо!» Вот как, сударь! А между
собой-то, сударь, как живут! Торговлю друг у друга подрывают, и не
столько из корысти, сколько из зависти. Враждуют друг на друга; залучают
в свои высокие-то хоромы пьяных приказных, таких, сударь, приказных,
что и виду-то человеческого на нем нет, обличье-то человеческое
истеряно. А те им, за малую благостыню, на гербовых листах злостные
кляузы строчат на ближних. И начнется у них, сударь, суд да дело, и
несть конца мучениям. Судятся-судятся здесь, да в губернию поедут, а там
уж их и ждут да от радости руками плещут. Скоро сказка сказывается, да
не скоро дело делается; водят их, водят, волочат их, волочат; а они еще и
рады этому волоченью, того только им и надобно. «Я, говорит, потрачусь,
да уж и ему станет в копейку». Я было хотел все это стихами
изобразить...</span>.
<span>Кулигин. Вот какой, сударь, у
нас городишко! Бульвар сделали, а не гуляют. Гуляют только по
праздникам, и то один вид делают, что гуляют, а сами ходят туда наряды
показывать. Только пьяного приказного и встретишь, из трактира домой
плетется. Бедным гулять, сударь, некогда, у них день и ночь забота. И
спят-то всего часа три в сутки. А богатые-то что делают? Ну, что бы,
кажется, им не гулять, не дышать свежим воздухом? Так нет. У всех давно
ворота, сударь, заперты и собаки спущены. Вы думаете, они дело делают,
либо богу молятся? Нет, сударь! И не от воров они запираются, а чтоб
люди не видали, как они своих домашних едят поедом да семью тиранят. И
что слез льется за этими запорами, невидимых и неслышимых! Да что вам
говорить, сударь! По себе можете судить. И что, сударь, за этими замками
разврату темного да пьянства! И все шито да крыто — никто ничего не
видит и не знает, видит только один бог! Ты, говорит, смотри в людях
меня да на улице; а до семьи моей тебе дела нет; на это, говорит, у меня
есть замки, да запоры, да собаки злые. Семья, говорит, дело тайное,
секретное! Знаем мы эти секреты-то! От этих секретов-то, сударь, ему
только одному весело, а остальные — волком воют. Да и что за секрет? Кто
его не знает! Ограбить сирот, родственников, племянников, заколотить
домашних так, чтобы ни об чем, что он там творит, пикнуть не смели. Вот и
весь секрет. Ну, да бог с ними! А знаете, сударь, кто у нас гуляет?
Молодые парни да девушки. Так эти у сна воруют часик-другой, ну и гуляют
парочками. Да вот пара!</span>
3. Кабанова - злющая, деспотичная свекровь.
4. Нет, так как они все люди ведомые, подневольные, они может и хотел ли бы жить другой жизнью, но смирились и приспособились.
Герасим - это мужик, который принадлежал старой барыне. Он жил в деревне, но потом его забрали в город. Выглядел он угрюмо: большой, здоровый, крепкий. Но у него был один очень большой недостаток: он был глухонемым. Герасим работал дворником и был очень трудолюбивым. Жил он в каморке, где сам же построил себе кровать, стол и стул.
В Москве ему понравилась только одна девушка, ее звали Татьяна. Она тоже работала во дворе прачкой. Но Татьяну вскоре выдали замуж за пьяницу Капитона. Этого захотела барыня, а не они. Герасим пережил большую трагедию.
Спустя год он прогуливался вдоль реки и спас тонущую собачку. Она ему очень полюбилась, и он назвал ее Муму.
Муму жилось хорошо, но однажды ее увидела барыня. Для Муму это закончилось несчастьем. Герасиму пришлось утопить Муму. После этого Герасим ушел со двора барыни. Герасим ушел, потому что он больше не мог жить среди людей барыни без друзей.
Я считаю, что беды Герасима из-за того, что он был глухонемой и не мог полноценно жить среди людей.
Родился в 1790 г. Происходил из дворян Рязанской губернии. Воспитывался во 2-м кадетском корпусе, из которого выпущен 28 ноября 1808 г. подпоручиком в 18-ю артиллерийскую бригаду.
В Отечественную войну 1812 года, во время сражения при Бородине, был ранен ружейною пулей в левую ногу с повреждением бедренной кости, вследствие чего должен был выбыть из строя, и до 15 ноября лечился от раны в Рязани. По возвращении к армии, перешёл с ней границу и, с возобновлением военных действий, участвовал во многих делах заграничной кампании: сражался с французами под Бауценом, Денневицем, Лейпцигом, Суассоном, Лаоном и был привзятии Парижа в 1814 г. За Лейпцигское дело получил чин поручика.
При вторичном походе за Рейн, по случаю появления во Франции Наполеона, бежавшего с острова Эльбы, вновь находился в составе действующей армии, дошел до Парижа и присутствовал на знаменитом смотру при Вертю.
По окончании Наполеоновских войн, в период продолжительного мирного затишья, продолжал служить в той же бригаде, командуя с 1820 г. конной ротой. С открытием же в 1828 г. военных действий против турок, выступил в поход и в течение всего первого периода кампании находился в княжествах Молдавии иВалахии. В 1829 г., после поражения великого визиря при Кулевче, перешёл за Балканы, участвовал в сражении под Сливно, находился при взятииАдрианополя, Виза и Сарая. За боевые отличия награждён чином полковника. 19 декабря 1829 г. был награждён орденом св. Георгия 4-й степени.
В 1831 г., при усмирении польского мятежа, будучи командиром 2-й конно-артиллерийской бригады, находился в Польше и участвовал в генеральном сражении при взятии приступом передовых Варшавских укреплений и городового вала. 18 октября 1831 г. был удостоен ордена св. Георгия 3-й степени (№ 454)
В воздаяние отличного мужества и храбрости, оказанных 25 и 26 августа 1831 года при штурме варшавских укреплений.
2 марта 1833 г. был назначен начальником артиллерии 2-го резервного кавалерийского корпуса и был командиром 2-й конно-артиллерийской дивизии, 20 августа 1837 года за отличие по службе произведён в генерал-майоры. С 1844 по начало 1851 г. состоял при действующей армии; причём с 1850 года командовал всеми состоящими при армии казачьими батареями. В генерал-лейтенантыпроизведён 6 декабря 1847 года. Должность коменданта Варшавской Александровской цитадели занимал с 8 февраля 1851 года.
В отставку уволен 11 августа 1858 года. Умер в 1861 г.