Воспоминание детей о прошлых жизнях, фантазии или реальность?
2 ответа:
Читайте также
Свою первую, школьную ещё, любовь я пронесла через всю жизнь… с 13 лет… полвека уже. Не сложилось, но любила, а сейчас люблю… скорее, память об этом чувстве. Потому что потом был любимый муж, рождение детей и тяжёлая утрата… Хотя не об этих глубоких чувствах я вспомнила, прочитав Ваш вопрос, а о том желании влюбиться, которое появилось в первом классе, хотя ни один мальчик не нравился.
Началось с того, что некоторые одноклассницы влюбились. Они не сводили глаз с предметов своего обожания на уроках, старались находиться к ним поближе на переменках, грустно вздыхали, шептались между собой об этих мальчиках тогда, когда они исчезали с поля их зрения, в общем, «страдали». А нам с подружкой ни один мальчик не нравился, но любовная лихорадка коснулась своим крылом и нас. Чем мы хуже? Все влюблены, значит, и нам надо влюбиться. Сказано – сделано! Влюбились! Вернее, решили, что нам надо полюбить Юру Ураксина: он симпатичный, учится хорошо (ой, это был главный критерий в выборе предмета воздыхания; в меня, например, во 2 и 3 классе были влюблены многие мальчики из класса – а как же иначе, я ведь отличницей была!), а главное – в него не была влюблена ни одна девочка из класса. Всё это и привело нас к твёрдому убеждению: влюбиться надо в Юру. А раз пришли к такому выводу, то сразу же посчитали себя влюблёнными.
Ох и повеселили, видимо, мы народ, когда, возвращаясь из школы, что есть мочи кричали:
– Я люблю Ураксина!
– Нет, я люблю Ураксина!
– Мой Ураксин! – уж не знаю, где подружка в наши тогдашние довольно целомудренные времена услышала подобную фразу.
– Нет, мой Ураксин! – попугайчиком отзывалась я.
Но я уже тогда была девочкой думающей, поэтому дома, поразмыслив, решила, что негоже двум подружкам быть влюблёнными в одного мальчика – пусть уж Таня (так звали подружку) его любит, а я полюблю другого.
Вскоре начались летние каникулы и мы, увлечённые походами на песчаные горы (на завод привозили песок, сооружали из него огромные бурты, с высоты которых так здорово было прыгать, а потом в груде песка катиться вниз), купанием в бурной Большой Алматинке (рисковали, потому что часто течением кое-кого уносило из запруды, но отделывались испугом и несколькими ушибами и синяками, потому что чуть ниже запруды всегда дежурили либо большие парни-чеченцы, либо семейные пары, которые, как котят, вылавливали нас из бурного потока, грозящего гибелью), забыли и о влюблённости, и о Юре.
Вторую попытку влюбиться я предприняла во 2-м классе. С Татьяной этот вопрос не обсуждала, она летом влюбилась в нашего соседа-ровесника и после школы гуляла с ним.
К вопросу о том, в кого влюбиться, я подошла очень серьёзно. Летние приключения убедили меня в том, что красота – не самое главное в мальчике, сила важнее. А самым сильным в классе был Серёжа Жигулин. Сказано – сделано: убедила себя в том, что влюблена в этого мальчика, который нынче, видимо, очень похож внешне на актёра Селина: не очень симпатичный внешне, но плотный и сильный.
Весь урок не спускала с него глаз, на перемене держалась поближе к группе мальчишек, в центре которой был ОН! Ходила, вздыхала – так я себе представляла любовь. К концу второго урока он заметил, как я буравлю его глазами, а на второй перемене не остались без внимания и мои хождения по кругу. Отреагировал так: «Ты что? Иди отсюда!» Надо ли говорить, что от моей влюблённости мгновенно и следа не осталось? Но двух уроков, двух перемен и грозного окрика хватило, чтобы понять: избранник должен быть не только сильным, но и тактичным!
Понимание того, что любовь не заказывают, что она приходит помимо твоей воли, что любишь человека таким, какой он есть, пришло, конечно, позже.
А в заключение в память о моём муже, в память о всех ушедших мужьях песня Ирины Круг.