1. Никто, собственно, не говорил, что нельзя самому понять, что хорошо, что дурно, но у Ивана Васильевича была такая манера отвечать на свои собственные, возникающие вследствие разговора мысли и по случаю этих мыслей рассказывать эпизоды из своей жизни. <span>2. Но, </span>боюсь, в этот вечер был очень неучтив с ней, не смотрел на нее, а видел только высокую стройную фигуру в белом платье с розовым поясом, ее сияющее, зарумянившееся с ямочками лицо и ласковые, милые глаза. <span>3. Музыканты уж с каким-то отчаянием усталости, </span>знаете, как бывает в конце бала, подхватывали все тот же мотив мазурки, из гостиных поднялись уже от карточных столов папаши и мамаши, ожидая ужина, лакеи чаще забегали, пронося что-то. <span>4. </span>Очевидно, сапоги были построены батальонным сапожником. <span>5. После ужина я танцевал с нею обещанную кадриль, и, несмотря на то, что был, </span>казалось<span>, бесконечно счастлив, счастье мое все росло и росло</span>