Откровенно говоря, я всё никак не могу взять в толк, что такого выдающегося в этой картине находят именно специалисты, ведь с точки зрения художественной ценности «Левиафан» абсолютно беспомощен.
Король не просто - голый. Он ещё и искренне уверен в обратном.
<hr />
Художественные достоинства фильма.
Операторская работа радует взор, но до тех пор, пока не становится излишне многозначительной.
Снято, несомненно, так, что стены между зрителем и экраном не возникает, и за это - хвала оператору. Но когда камера долго держит внимание на деталях, которые воспринимались бы намного органичнее, если бы, как у Алексея Германа, были частью экстерьера, создаётся впечатление, будто режиссёр принимает своих зрителей за людей с задержкой умственного развития.
Из исполнителей ролей в фильме порадовала игра Владимира Вдовиченкова.
Но, зная этого актёра, могу сказать, что она была бы намного интереснее, если бы ему было где развернуться.
Остальных актёров не хвалю, т.к. аналогичные образы в их же исполнении видел ранее в других фильмах.
Вызвала умиление благодаря психологической достоверности сцена посиделок Дмитрия с Николаем и последующего за ними визита мэра.
Но на фоне однотипных эпизодов она попросту теряется.
А вот сюжет не вызвал ни малейшего интереса.
Вся эта история намного талантливее, многозначнее, интереснее и пробивнее рассказана Алексеем Балабановым в «Грузе 200». Только то, что Балабанов использовал в качестве штрихов и мазков для создания общей картины, Звягинцев пытается выдать за цельное объёмное произведение.
Но самое главное, всё поганит излюбленный приём Андрея Звягинцева строить все свои фильмы в форме притчи.
Помнится, уже в его полнометражном дебюте «Возвращение» чувствовалось отсутствие эмоциональной конкретики и авторской дерзости. «Изгнание» же вообще стало мертворождённым продуктом, пустота которого выветривается из головы сразу же после финального затемнения экрана.
<hr />
В чём отсутствие эмоциональной конкретики фильма.
Если в «Левиафане» убрать иносказательную составляющую, получится хроника нескольких дней из жизни «синяков», снятая ради удовлетворения «программамаксимумного» и «домдвашнего» интереса зрителей, но с вкраплениями приятных глазу многозначительных кадров, чтобы они не чувствовали себя на уровне персонажей фильма.
А поскольку основная ставка в плане эмоциональности фильма сделана именно на иносказание, срабатывает эффект анекдота.
Мои близкие, привыкшие к периодически организовываемым мною закрытым кинопоказам, находились в растерянности во время просмотра «Левиафана», не зная, как реагировать на происходящее в фильме. Тем паче, что вышеупомянутый «Груз 200» и «Дурак» Юрия Быкова мы уже смотрели.
Учитывая, что живём мы в узнаваемой по фильму обстановке, «Левиафан» вроде как должен быть поднесённым к лицу зеркалом, которое своей художественной правдой должно было вызвать в нас бурные эмоции.
Но ощущения были, как от сегодняшнего «Ералаша», когда рефлекторно понимаешь, зачем он нужен, но не понимаешь, кому.
Умнее всех зрителей и критиков вместе взятых оказался папа, поддержавший мой стёб над фильмом первый час его времени, а после - отправившийся заниматься более насущными делами.
<hr />
В чём отсутствие авторской дерзости фильма.
В «Левиафане» всё до скуки однобоко, клишированно и анекдотично. И потому психологизма в нём почти нет, что невозможно почувствовать тьму там, где есть только тьма и нет ни капли света.
Образ мэра ничуть не заденет власть, потому что мэр - Колобков, и этим всё сказано. А начисто перевратая история об Иове и базар-вокзал а ля «власть даётся от Бога» не обидит духовенство, потому что его представители себя там просто не увидят.
<hr />
В чём смысл фильма.
Люди - это дерьмо, потому что живут в дерьме и как дерьмо, из-за чего в дерьме и тонут?
Сопротивляться дерьму не имеет смысла, потому что оно любого смешает с дерьмом?
Всё?
Учитывая то, что Звягинцев не отделяет себя от народа, но при этом в его фильме о народе нет ни намёка на разум (даже в «Грузе 200» он есть), выходит, что «Левиафан» тянет больше на автопортрет режиссёра, чем на его высказывание, и что это скорее исповедь, нежели проповедь.
<hr />
В принципе, я даже рад, что подобные интеллигентные нытики от искусства в художественном смысле становятся бессильными, и интерес к ним постепенно пропадает.
И так понятно, кто - «Дурак», а кто - «Левиафан», и каково отношение и тех, и других к крушениям человеческих ценностей.
