А.А.Блок, который в целом относился к Н. Гумилеву доброжелательнее, чем принято думать, однажды все-таки сказал К. Чуковскому:
А вот строки самого Гумилева:
Как ни странно это звучит, но «дикарский напев зурны» привлекал Гумилева по той причине, что ощутить себя царем ему легче всего в среде дикарей. Мечта об Африке - это прежде всего мечта о не испорченном цивилизацией обществе, в котором еще встречается белый герой. Возможно, героическое время белого человека так остро чувствуются в Африке потому, что белых там мало. Гумилев с удовольствием вспоминает, как в Абиссинии, когда он добрался, до сердца страны, мулы, не видевшие до этого белых, в ужасе шарахались от него. Гумилев этим гордился. Однако, в обществе себе подобных поэт не мог рассчитывать ни на такой пиетет, ни на такой шок от своего появления. Время героев в России кончилось, а та оболочка, в которой пребывает герой, никого не впечатляет.
У Гумилева случались и минуты слабости. Например, он однажды сказал Лозинскому:
И все-таки навсегда останется в памяти другие слова поэта:
Вот это, пожалуй, лучше: ехать на верблюде по Африке и читать Бодлера. В подлиннике, естественно.