Как называлась любимая песня Пугачёва в романе "Капитанская дочка"?
1 ответ:
Любимая песня Пугачёва упоминается в главе VIII "Незваный гость". Пережив казни коменданта Белогорской крепости, его супруги, увидев предательство Швабрина и чудом избежав смерти, Гринёв не знает, что готовит ему будущее. Он размышляет о пережитом, когда за ним приходит казак и зовёт в комендантский дом, где теперь расположен "штаб" бунтовщиков. Там он и слышит бурлацкую песню, начинающуюся с зелёной дубравушки и заканчивающейся описанием виселицы:
Существовало два типа бурлацких песен. Первый тип очень утилитарный: сильная ритмика, простой текст, помогающий совершать требуемые движения, отсюда и их характерный припев "Дёрнем, подёрнем". Второй тип сильно отличался, это была разновидность **разбойничьих*<wbr />* песен, главной темой которых была козачья вольница, совершённые козаком преступления и ожидание казни. Именно такую исполняют персонажи "Капитанской дочки".
Лирический герой песни занимался разбоем, схвачен, завтра пойдёт на допрос и твёрдо намерен не выдавать своих товарищей, назвав своими "сообщниками" тёмную ночь, булатный нож, доброго коня и калены стрелы, то есть то, что нельзя призвать к ответу и наказать.
Далее Пушкин пишет от лица Гринёва:
В советское время было принято делать вывод о том, что народ готов бороться до последнего, ситуация получалась почти как в фильме (не путать с литературным первоисточником!) "Собачье сердце".
Слава Богу, что сейчас мы уже не обязаны приписывать русскому дворянину и владельцу поместья с крепостными Пушкину радикально революционных взглядов. Он показал нам людей, ценящих свободу ("вольницу") превыше всего и готовых расстаться с жизнью, если жить по-старому у них больше не получится. Если судьба предоставила возможность укрепить и расширить эту свободу, значит, нужно им пользоваться, но быть готовым к тому, что неудача закончится казнью. Удача сопутствует лишь удалому:
Читайте также
В повести Пушкина «Капитанская дочка» описывается, что после взятия крепости Пугачев назначил Швабрина командиром укрепления, а Гриневу он разрешил отправиться в Оренбург.
Перед отъездом к главному бунтовщику приблизился Савельич и подал ему прошение о возмещении убытков. Оказалось, что разбойники разграбили хозяйское добро, а в челобитной было подробно описаны все украденные барские вещи. Пугачев разозлился на Савельича, осмелившегося предъявить ему перечень вещей, но отпустил его с миром вместе с Гриневым.
На пути в Оренбург путешественников догнал урядник, и объявил, что Пугачев жалует барину лошадь и шубу с своего плеча. Вот его слова:
Гринев велел передать Емельяну свою благодарность, а Савельич отметил, что не зря он подавал челобитную бунтовщику – ему стало совестно и он решил хотя бы частично возместить барину имущественные потери.
Верный ответ на вопрос таков:
Пушкин в своем произведении "Капитанская дочка" использовал один из приемов - вещий сон, в котором Гриневу приснился вожатый, который ему, находящемуся в степи, указал к жилью дорогу.
Таким приемом, автор налаживает связь между Гриневым и Емельяном Пугачевым, тем вожатым из сна, в реальности ставший предводителем войска казаков и самозваным царем.
Этот сон, по сути, опережает развитие будущих исторических событий, а так же в нем предсказывается и характер взаимоотношений, между этими двумя персонажами, офицером Петром Гриневым, и Емельяном Пугачевым.
Если осмыслить этот вещий сон, то в нем можно увидет предсказание казни тех людей, которые защищали Белогорскую Крепость
Прощение и покровительство Гриневу со стороны народного вождя
А. С. Пушкин показывает пугачёвское восстание глазами Петра Гринёва, потому что это иначе не имело бы смысла писать роман. "Капитанская дочка" - именно роман, хоть и очень тонкий. В литературоведении нет чёткого определения, что такое "повесть", да и термин этот существует лишь в русской литературе.
Весь смысл данного произведения в том, что великое, значительное, историческое врывается в частную жизнь обычного человека и перемалывает её так, что собирание остатков в единое целое превращается в большую проблему. Описанием таких ситуаций европейская литература занималась уже несколько веков, именно в жанре романа, а русской литературе лишь предстояло приступить к решению этой творческой задачи.
В 30-е гг. XIX в России стали активно переводить произведения признанного мастера исторического романа - Вальтера Скотта, что открыло его творчество и для тех, кто не знал английского языка (дворянство свободно владело французским). Там, где читающая публика требует "ещё такого же", для писателя естественно возникает вопрос: можно ли создавать книги в таком же жанре, но на отечественном материале. М. Н. Загоскин был первым русским писателем, давшим на него положительный ответ романом
Пушкин не спешил, "Капитанская дочка" вышла 7 лет спустя - в 1836 г., и, как это бывает с сочинениями, написанными не под влиянием момента, а с некоторой отстранённостью от моды, навсегда осталось в золотом фонде нашей литературы. Пушкин несомненно испытал влияние и Скотта, и Загоскина, но он не подражал им, а делал то... что вообще всегда делал - переосмысливал литературную традицию и украдкой смеялся над модой.
Петр Гринёв - типичный романный герой, который выходит из родительского гнезда в большой мир, чтобы столкнуться, стать участником и свидетелем событий невероятных, даже эпохальных. О делах монархов и генералов мы узнаём из сочинений историков. Литература противопоставляет официозу частный случай человека, которого не разглядеть в движении армий и народных толп. Она сосредотачивается на его мыслях, чувствах и том, как большое отражается в малом.
Простоватость Гринёва, его юношеская неопытность и наивность тоже типичны для романного героя, поэтому ему дано встретить на жизненном пути и реального Пугачёва, и придуманного Швабрина, а вот написать роман от имени любого из этих двоих было бы неблагодарным делом. Проблема не только в цензуре, которая не допустила бы выхода книги, в которой бунт показан глазами его зачинщика, а в том, что у обоих героев нет свежести восприятия происходящего, они слишком хорошо знают жизнь, чтобы удивляться ей. Савельич - старый крепостной, до желания осмыслить историю с позиции дряхлого раба в первой половине XIX века не дошла ни мировая литература, ни наш гений. Первым русским писателем, который выведет бывшего раба в круг главных героев и покажет мир с его позиции, будет А. П. Чехов ("Вишнёвый сад"), но произойдёт это почти семьдесят лет спустя, и не в романе, а в пьесе.
Показать пугачёвское восстание глазами Маши Мироновой было бы занятием неблагодарным. Как и положено девицам того времени, она в наименьшей степени была человеком самостоятельным, способным где-то бывать и что-то видеть, постоянно завися от решений и милостей других людей. Её поездка в Петербург ради аудиенции с императрицей - акт неслыханного отчаяния и смелости, именно он спас жизнь оклеветанному Петру, и в этой части романа Маша - основное действующее лицо, это её "сольная партия".