С заключением от опеки Егор отправился в банк данных, где назвал основные параметры желанного ребенка: от полутора до трех лет, мальчик, славянской внешности. По этому запросу нашлось четыре ребенка. Трое отпали сразу по разным причинам, остался Саша, про которого Егору сказали:
«Он спидозный, вы его смотреть не будете». Но Егор решил посмотреть.
«Я приехал и охренел. Орущий кулек год и четыре месяца, крошечный, красный. Плюс ко всему ВИЧ, гепатит С и порок сердца. Папа неизвестен, мама наркоманка. Я завис, не знал, что делать. Взял время подумать и пришел к убеждению, что не буду копаться в детях, не буду их перебирать, как товар в магазине. Как-то это мерзко — просить кого получше. Попался такой, значит, будет такой. ВИЧ и гепатит мы переживем».
Когда Егор дал согласие на Сашу, выяснилось, что ребенок «юридически не чистый» — мать не лишена родительских прав. Пришлось ждать три недели суда по лишению и еще месяц, пока решение вступит в силу. По закону усыновить ребенка можно только спустя полгода после того, как родителей лишили прав, но сотрудница детского дома договорилась с судьей, что Сашу Егору отдадут быстро. Предварительное слушание назначили на 8 октября. Егор пришел и понял: что-то пошло не так.
«Судья разговаривала со мной, как с уголовником, попросила собрать какие-то ненужные документы и назначила финальное слушание через месяц. Было ясно, что время тянут намеренно. Я кожей чувствовал, что происходит какой-то пи***ц».
Адвокат посоветовал Егору срочно забирать из суда документы на усыновление и подавать на опеку. Иначе есть все шансы больше никогда не увидеть ребенка. «А я к этому времени уже привязался к Саше. Ходил к нему каждые три-четыре дня в неделю полгода, он уже звал меня папой. Не бороться за него я не мог», — говорит Егор.
Прежде чем выдать решение, Егора пригласили на комиссию, по закону не положенную. Но ему сказали, что случай «нетипичный».
<hr />
«На комиссии присутствовали какие-то совершенно непонятные люди: чиновники, в том числе глава управы района, медсестра из детской поликлиники, руководитель какой-то спортивной секции… всего человек 15. Это был товарищеский суд, на котором всех интересовала лишь моя личная жизнь».
Оказалось, что опека перерыла весь интернет в поисках информации о Егоре: «Нашли мое интервью в одном журнале на тему ЛГБТ, материалы на разных стремных сайтах воцерковленных националистов, где меня называют защитником интересов извращенцев и содомитом. Все это распечатали и на товарищеском суде потрясали этой папкой, расспрашивая о моей сексуальной ориентации и ЛГБТ-деятельности. И поскольку у людей уже сложилось мнение обо мне, все, что я говорил, они трактовали по-своему.
