Прежде чем обвинить сентиментализм в излишней чувствительности, следует посмотреть на времена, в которые появились первые литературные "эмо".
Эпоха Просвещения - очень строгая, логичная, с жёсткими требованиями к искусству, умственная по своей сути. Подражание античным образцам в форме приветствовалось, любые поползновения на новаторство объявлялись варварством и неумением научиться секретам мастерства. В драматургии классицизма господствовала схема трёх единств, в литературном языке - трёх штилей. Создаётся впечатление, словно европейским искусством управлял какой-то незримый собирательный персонаж вроде императора Павла I (каким его рисуют недруги), требовавший исключительно маршировать строем и не сметь из него выделяться.
Что-то должно было произойти в этом царстве ледяной правильности и предсказуемости. Таким событием стало новое направление - сентиментализм, появление которого привязывают к выходу в 1768 г. романа Лоренса Стерна с примечательным заглавием
В сочинениях сентименталистов впервые основное внимание было сосредоточено на переживаниях персонажа. Конечно, и в былые времена авторы описывали состояние героев, упоминая, что те обрадовались, опечалились или сошли в могилу от безутешной скорби. Но назвать и упомянуть - отнюдь не описать процесс, внезапно приобретшего эстетическую ценность.
Писателю стало важно не просто сообщить, что персонаж пошёл куда-то и сделал что-то, но как воспринял необходимость идти, как пережил процесс делания, в каком состоянии был по завершении событий. Сентиментализм - важный принципиальный шаг навстречу глубокому психологизму, которым прославилась уже реалистическая литература XIX века.
Да, были перегибы - литераторы учились пользоваться новыми средствами выражения, у них часто получался шарж, карикатура. Их последователи, образно говоря, уже не размахивали мечом во все стороны, но научились тайнам обращения с мощным оружием и пользовались им "точечно".
Карамзину пришлось доказывать, что "даже" крестьянка способна любить. Пушкину уже не нужны рассуждения, он немногословно показывает, как Маша Миронова боролась за жизнь любимого человека. Без "Бедной Лизы" не было бы "Капитанской дочки", а без последней русская литература не развилась бы в одну из важнейших мировых.
Традиции сентиментализма не были полностью преданы забвению. В ХХ веке проникновение во внутренний мир героя вышло на новый уровень, создав приём "поток сознания".