Чем севернее, тем крупнее и сильнее медведи. Почему?
2 ответа:
Читайте также
Из набора синонимов, предлагаемых к слову "медведь":
можно исключить те, которые не подходили бы к понятию "бурый медведь", и в сухом остатке гризли занял бы не последнее место. Он бы был в равном положении с местечковыми названиями зверя. Такими, как мишка, косолапый и топтыгин.
Я бы так и считал, что выделять гризли из общего ряда это сродни, что делить расу белого человека на подвиды рыжих, высоких, толстых и горбатых людей. Чем, впрочем, ранее учёные мужи, зоологи и занимались, т. е. делили бурого медведя на подвиды. Нынче, некоторых из них поставили в этом точку, принципиальных различий по каким-то характеристикам между ними нет. Они только отмечают, что дальневосточные и североамериканские популяции серьезно различаются по размерам и весу в сравнении с обитателями Европы.
С единством медведей спорит Википедия, но какие там аргументы для разделения: цвет когтей, массивность, цвет шерсти, высота в холке и, конечно, ареал обитания. Давайте скажем, что итальянцы это совсем не то, что скандинавы, они ходят под разными Солнцами.
Почему же именно Россия ассоциируется с бурым (иногда белым) медведем? Во-первых, посмотрим на две карты ареала его обитания:
С первой картой всё понятно: Россия победила по размаху ареала. Прямо медвежий угол какой-то.
На второй карте показано, как сокращалась площадь, занимаемая мишками в разные периоды времени: послеледниковый, исторический и как она выглядит в настоящее время. Здесь победила Америка: медведь был истреблён на обширном пространстве в результате хищнической охоты, большой любви к оружию и стрельбе. Его там просто нет, кроме штата Аляска и Калифорния.
Во-вторых, "русский медведь" - это дань исторически сложившемуся образу из политических карикатур ещё времён наполеоновских войн, наряду с "британским львом", "немецким орлом", "французским лисом" и "турецкой индюшкой". Если последние практически ушли из обращения, то консервативное восприятие России, как сильной и дикой державы продолжает главенствовать в аполитичных умах Запада, навязываемое истеблишментом.