Вот хоть убейте, нет в книге такой фразы. Есть сведения, что она встречалась в экранизации Гайдая, но конкретный эпизод не встречается. Но если Вас интересует безотносительно к конкретному моменту, как обстояло дело с реальным УК, то эта проблема вполне разрешима.
Действие романа "Двенадцать стульев" происходило на закате НЭПа, это был переходный период от чего-то страшноватого к неведомо чему. Произведение было написано в 1927 г. и издано частями в семи номерах журнала "Тридцать дней". Это обстоятельство важно знать, потому что формально на момент выхода в свет "Стульев" действовал уже УК РСФСР от 1926 г., но поскольку события разворачивались не буквально вчера, то вполне могли попасть во временнЫе рамки действия предыдущего Уголовного кодекса 1922 г.
В каждом из них была предусмотрела статья о даче заведомо ложных показаний, только ни в одной из редакций количество статей даже близко не доходило до 321:
- в следующей - 95, потому что в нём вообще было меньше статей, так как их многие из них просто перестали дробить, это заметно, если сопоставить обе цитаты:
Лично моё мнение: Остап литературный и киношный был хорошо знаком с УК, поскольку чтил его. Он точно знал, насколько далеко может заходить, не переступая определённую черту, за которым следует реакция разгневанного государства. Поэтому о деянии как таковом и полагающихся за него карах был хорошо осведомлён. В гайдаевской версии он мог и сознательно нагнетать обстановку, называя числа поболее, чтобы запугиваемому показалось, что статей в суровой книжке - тьма и по его душу сыщется большое их количество с длинными сроками. И что пришедший неведомо откуда человек точно знает, что говорит - это магия больших конкретных цифр.
<hr />
А вот что действительно есть и в первоисточнике, и во всех экранизациях - встреча Остапа с Альхеном, распродававшим имущество дома для престарелых и упоминание ст. 114.
Такая статья действительно есть в версии 1922 г.:
В следующей редакции она находилась уже под № 117.