Традиция отмечать именно Новый Год и именно 1 января, скажем так, «привозная»: её утвердил своим указом Петр I при переходе на новое летоисчисление. Тогда же и было предписано украшать дома сосновыми и еловыми ветками.
Обычай приживался довольно долго да и распространен был больше по домам представителей высшего света. Для крестьян и рабочих новогодняя ёлка была чем-то из области «богатейской забавы», несбыточной мечты (разве что у зажиточных крестьян западных губерний такое встречалось и то редко).
В начале Первой мировой как-то резко вспомнилось, что новогодняя ёлка — обычай не русский, так что и власти (в лице самодержавца, разумеется), и церковь очень быстро её осудила, а вскоре и запретила прямо. Так что уже 1916 год страна встречала без ёлочек, по крайнее мере — официально (фактически же ёлку ставила и наряжала даже императорская семья). Впрочем, праздновали тогда больше не Новый Год, а Рождество.
Как это ни странно, пришедшие к концу 1917 года к власти большевики, ёлки — ни новогодние, ни рожденственские — не запрещали. Не поощряли и не приветствовали — да, но никаких официальных запретов не было. Впрочем, стране иных проблем хватало, так что традиция праздновать с ёлкой сама собой прервалась.
В начале 20-х годов новая власть, правда, сделала попытку заменить прежние традиции на новые. В рамках этой кампании продвигалась идея «комсомольских святок» — этакого рождества в новом, революционном, формате: «по традиции» 25 декабря, но с докладами об «экономических корнях святок», политическими дебатами и соответствующими сатирическими сценками. Предполагалось и наличие «комсомольской ёлки» с маскарадами и праздничными шествиями. Естественно, происходило это всё сугубо «на местах», ни о каком государственном праздновании не было и речи.
Однако революционные «комсвятки» не прижились и были признаны неэффективными. А в 1929 году праздник Рождества 25 декабря и вовсе был отменен (стал обычным рабочим днём), а вместе с ним и ёлка — как религиозный пережиток. Праздник перешёл на нелегальное положение и отмечали его теперь исключительно в семейном кругу, на свой страх и риск.
К счастью, продолжалось это мракобесие недолго.
28 декабря 1935 года в газете «Правда» появилась небольшая заметка за подписью кандидата в члены политбюро ЦК ВКП(б) П. П. Постышева. Основной посыл её был прост: попытка бороться с новогодней ёлкой — это перегиб, лишающий советских детей прекрасного праздника, о котором ранее дети рабочих могли только мечтать, нужно подарить детям ёлку!
Призыв был услышан и исполнен буквально в три дня: по всей стране организованы новогодние праздники, магазины неожиданно наполнились ёлочные игрушками и все с огромным энтузиазмом встретили новый 1936 год. Праздник специально отделялся от прежнего Рождества, что подчеркивала совершенно иная символика (красная пятиконечная звезда, фигурки пионеров, серп и молот, изображение часов со стрелками «без пяти двенадцать», тосты под бой курантов), другие персонажи (Дед Мороз, Снегурочка, лесные звери) и так далее.
Первая Государственная Ёлка состоялась в 1937 году в Колонном зале Дома Союзов, а в Кремль (сначала в Большой Кремлевский дворец, а затем — в новый Кремлевский дворец съездов) она переехала уже после войны — в 1954 году.
Так что первая Новогодняя Ёлка в Кремле была отпразднована в 1954 году, а первая всесоюзная Новогодняя Ёлка состоялась гораздо раньше — в 1937-ом — и встречали её тогда в Доме Союзов.
