Иногда мне трудно, а порой невозможно ударить человека и по веской причине. И дело даже не в его или моей подготовке. Я не являюсь мастером боевых искусств, и мое участие или неучастие в потасовке не этим определяется.
Мне просто трудно. Вот он стоит, живой-здоровый, а сейчас вся эта идиллия закончится, и мы с ним тут такого навертим, что потом вовек не расхлебать, и ничего уже нельзя будет исправить.
А не раздумывая я бью лишь в ярости, если подлец доведет до каления. Еще хуже, если меня напугают, тут я вообще пру буром. Редко, но бывало.
Речь именно о ситуациях, когда ни мне, ни моим близким ничто не угрожает.