В рамках такого сравнения «рабская психология» должна трактоваться философским образом, а не обывательским.
Т.е. я думаю, что человек может быть «рабом» страстей, идей и людей.
Когда человек раб каких-то условностей общества, то это тоже рабство.
Но вот вопрос: обретает ли внутреннюю свободу тот человек, который начинает плевать на условности, да и на других людей тоже?
Я так понимаю, что автор спрашивает: когда человек проявил внутреннюю свободу, а когда он просто потоптался на чувствах других, мотивируясь этой свободой.
Как отличить одно от другого? Сам иногда задумывался.
Полная свобода одного человека обязательно в обществе вызывает ущемление свободы другого человека. И часто человек ограничивает себя для того, чтобы не причинить вред своей свободой другим. Например, душа требует включит громко музыку на весь 17-и этажный дом в 3 часа ночи. А ты даешь внутренней свободе по лбу, т.к. люди-то спят. И ты бы не хотел причинить им то, что и самому не нравится.
Не будучи особо верующим, но будучи все-таки приверженцем всяких теорий про неизученные резервы человека и его энергетику, я считаю, что многие вещи можно было бы описать языком физики, если бы мы имели приборы для измерения биоэнергетики, могли бы строить графики поступления и траты этой энергии в человеке и т.д.
В этом случае мы, возможно, увидели бы, что свобода- это когда внутренняя энергия человека не идет на питание никаких энергетических паразитов.
Я изначально верю в природную социальность людей, в то, что человеческий род устроен так, чтобы беречь друг друга. Слишком тяжело давались нашим предкам дети, слишком мало было людей и много опасностей. Инстинкт — беречь друг друга, у нас в генах.
А вот все разрушительные тенденции — это то ли сбои в программе, то ли влияние энергоинформационных паразитов, которые весьма возможно, вкусно и сытно питаются энергиями разрушения, боли и раздражения.
А если человек питает паразитов, не имеет сил от них избавиться, то он и есть раб этих паразитов. А выглядеть они могут для самого человека как навязчивые решения, в которых нет места для учета нормальной жизни окружающих.
А пока мы этих энергий не видим, не можем прибор применить, то остается довериться внутреннему чувству.
От свободного внутренне человека не веет напряжением и агрессией. Если он даже что-то сделал не так, а ему сказали об этом, он спокойно прекратит, его ничто не заденет, внутренней свободе мало что может помешать. А если в человеке что-то как натянутая струна, то каким бы свободным он себя не считал, нет ее, этой свободы. И наоборот, есть что-то, что заставляет его натянуться и быть готовым к борьбе «за». За свои права, за попранное «Я», за что-то еще. Это и есть первые заметные элементы рабства человека.
Кстати, рабом религии тоже можно стать. Все религиозные фанатики — это рабы своих идей, которые делают их напряженными и малоприятными.