Дело в том, что у Ободзинского в репертуаре преобладала лирика, ну и на него разные там чинуши и партфункционеры, мало что понимавшие в искусстве (в частности, министр культуры Фурцева) катили бочку типа - "почему такой "слюнтявый" репертуар и не поете о комсомоле, партии, стройках коммунизма, советской Родине, как это полагается настоящему советскому певцу?". Кроме того, ему пеняли на заимствование западных исполнительских манер. "Недостаточно советский" певец устал объяснять, что у него действительно особое амплуа и "лепить заказуху" ему претит - это будет сплошная фальшь, что для настоящего артиста недопустимо. И - наотрез отказывался "лепить". Ну и начались зажимы, палки в колеса, в результате чего певец, конкурировавший в популярности с самим Магомаевым, надолго выпал из обоймы (и за это время сильно "посадил" себе здоровье - в первую очередь неумеренными возлияниями (не от хорошей жизни), да вдобавок много курил (что однако нисколько не испортило его голоса - про него и про Магомаева говорили, что "у них горла выложены золотом, и их ничто не "берет", даже табак")).
А вот Магомаев был универсал - в его репертуаре чего только не было - и лирика, и пафосные "ура-патриотические" песни, которые он исполнял без тени фальши. Ну и еще он был оперным певцом (хотя отказался войти в штат Большого театра и вообще довольно мало участвовал в оперных спектаклях (но как участвовал!)). Конечно, его номенклатура обласкала. И правильно сделала. Известно даже, что как-то встретились Брежнев с Алиевым, стали обсуждать текущие дела, коснулись и вопросов культуры. Конечно же, вспомнили и о "всенародном Муслиме". Оказалось, что он все еще не удостоен звания народного СССР (тогда шел 73-й год). Брежнев сильно вознедоумел и даже возмутился: "Как так? Почему до сих пор? Ну-ка, немедленно навести порядок!". И - навели порядок. И - правильно сделали. Так Магомаев стал самым молодым народным артистом СССР в истории (а мог бы стать и еще более молодым - по-хорошему надо было удостаивать еще в 60-е). Надо сказать, что злые языки частенько называли его и "выкормышем", и "прихлебателем с барского стола" (меня самого, помнится, году, кажется, в 78-м, почти возмутило, что он на каком-то концерте исполнял песню-посвящение Генеральному (нет, не "Малую землю"), а тот сидел-слушал, сложив ручки на брюхе), однако это клевета - ему абсолютно чуждо было "придворничество" и лакейство, он не терпел, когда ему пытались что-то диктовать или командовать им, и тут же это пресекал.
Вот и получилось, что Магомаеву судьба соблаговолила (в т.ч. в плане "жалования у "верхов""), а вот Ободзинскому... увы.
