Нет, Veresk не рассказал историю камня-кенотафа, и как это "восстановлен", и что это за "во избежании".
И никогда цветаевские эссе не назывались рассказами, веды сговорились остановиться на определении "эссе", но и оно не точно, и "автобиографическая проза" - не точно...
Думаю, ближе к правде будет "цветаевская мифология", или просто "миф", но не о том речь.
А речь - о приключениях камня, заказанного МЦ в "Хлыстовках"; так вот не был он установлен - убран - восстановлен, хотя материал указан верно - тарусский доломит и место извлечения - тарусская же каменоломня.
"Магический кристалл" прозы не одного Сеню Островского обратил в новую веру, с Львом Мнухиным произошло то же: открытие поэтического гения МЦ через её прозаическое мифотворчество...
Но сейчас нас интересует зачарованный студент-филолог-киевлянин Сеня, как он, прочитав Маринину просьбу, рванул, будто по зову Флейтиста-Крысолова, в далекую неведомую Тарусу... А денег мало-мало, а в кармане - вошь на аркане (сало и чёрный хлеб), а ничегошеньки-то он не знает - ни с кем "утрясать" формальную часть желания, ни как отнесутся к "матчасти" желания родные и близкие покойной, если таковые имеются.
В общем, на голом энтузиазме прикатил, на перекладных, автостопом, расплачиваясь стихами - своими и Мариниными.
Так получилось же! Довезли!
И вторым везением Семёна было отсутствие Ариадны Сергеевны (Али, дочери МЦ, если кто вдруг запамятовал) в тот день в Тарусе - она была в Москве и отчаянно билась за "памятник нерукотворный" - издание материного стихотворного сборника (который осуществится только в 1965-м, а куцее издание 61-го воспринималось ею как номинальное). Она страшно, панически испугалась "несанкционированных" действий, их катастрофических последствий для пробиваемого томика...
Его тепло приняли и приютили сёстры МЦ - Валерия и Анастасия, они же и советов надавали, как оказалось, смертельных для затеи студента. Они и Марину не любили, и Алю. Возможно, захотели немножко развлечься, поглядев, что из всего этого экстатического энтузиазма получится.
Целиком приключения влюблённого авантюриста Семёна Островского можно прочитать тутъ (подзаголовок "Детективная история, или Роман с Камнем").
Излагаю кратко:
да, договорился, да, сам облик надписи сочинил (художница отказалась, донесла мужу, муж донес в верха и Але), минуя старую - "русскую" - орфографию, местный исполком всё одобрил и помог, и каменотёсы за бутылку согласились, и камень стоял, и не было сие место - на высоком берегу Оки - пусто, и потекли паломники, и усыпали кенотаф цветами...
Простоял он чуть больше недели.
Ариадна - Орлову (главному редактору "Библиотеки поэта"):
<hr />
Фотографию того, сениостровского, камня сделала Анастасия Ивановна Цветаева:
Трогательно: цветаевские слова закавычены, подпись - МЦ.
По Ариадниному настоянию камень был убран, разбит, а из осколков получились отличные ступеньки для одного из частных тарусских домов.
Нечего было "восстанавливать".
Совершенно новый камень-кенотаф, какого-то "типографского" обличья, был установлен в 2006 году. Да, а подтверждения года установки этого камня, как и имён создателей, я пока не нашла... Октябрь 2006-го - это памятник Марине стараниями Соскиева—Мессерера...
В общем, это новый вопрос, кто архитектор / скульптор кенотафа-2 и что за год под названием "более спокойные времена"? О_о
Может, я неверно понимаю глагол "восстановить"?! О_о
Наиинтереснейшая информация по вопросу:
1) Случай с памятным камнем в Тарусе;
2) Таруса, 1962 год;
3) Две сестры, из которых одна всегда оставалась подголоском...
4) О памятнике. Белла и Марина;
5) тарусские страницы в фотографиях;
6) рассказ о «Доме Тьо»;
7) фотоэкскурсия по цветаевской Тарусе:
8) "холм, где находится камень, считается..."
9) ещё несколько тарусских видов.
<hr />
КАМЕНЬ
