Первая "фотография" (вернее, изображение непрозрачных предметов) с помощью излучения от разрядной трубки (тогда оно еще не называлось рентгеновским) была сделана почти за шесть лет до появления статей Рентгена. А именно, 22 февраля 1890 года. Изображение получили американский физик Артур Гудспид (Arthur Goodspeed) и помогавший ему британский фотограф Уильям Дженнингс (William Jennings). Они работали в физической лаборатории Пенсильванского университета, где и получили первую рентгеновскую фотографию. На самом деле они, конечно, ничего о рентгеновских лучах не знали - как не знал о них и сам Рентген, когда сделал свое открытие. Гудспид и Дженнингс изучали способы получения изображений с помощью статического электричества (прообраз современной ксерографии). В работе они использовали монеты и латунные разновесы. После окончания экспериментов Дженнингс сложил все фотопластинки в стопку, а сверху положил две монеты, с которыми они до этого экспериментировали. Затем Гудспид продемонстрировал Дженнингсу университетскую коллекцию разрядных трубок и спросил, можно ли сфотографировать свечение в работающей трубке. И пока они обсуждали этот вопрос, рентгеновское излучение, о котором они ничего не знали, попадало на лежащие неподалеку пластинки. Когда пластинки проявили, Дженнингс заметил на одной из них два темных пятна в виде дисков. Ни он, ни Гудспид не могли объяснить их появление. Возможно, они даже не вспомнили, что на пластинках до их проявления лежали монеты. Оба посчитали круги на пластинке странной случайностью и забыли о них — а вспомнили через шесть лет, когда в США пришли сообщения об открытии Рентгена и журналы с его статьями. А в архиве физической лаборатории была найдена та самая фотопластинка с изображением монет. Понятно, что Гудспид схватился за голову - он упустил великое открытие! Но, в отличие от Ленарда, пытавшегося до конца своих дней (он умер в 1946 г.) оспорить приоритет Рентгена, Гудспид оказался честным ученым. И в широко известном журнале Science в котором он, описав свои старые совместные опыты с Дженнингсом, заявил: "У нас нет и не может быть никаких притязаний на открытие. Потому что мы открытие не сделали, а сделал его Рентген. Я хочу только сказать, что за несколько лет до Рентгена первый в мире снимок в рентгеновских лучах был сделан в физической лаборатории Пенсильванского университета".
Как остывают жидкости? Как правило, за счет конвективного теплопереноса. То есть, тепло в жидкости переноситься конвекцией - движением части теплой жидкости вверх и опусканием остывшей части вниз. Кисель - гелеобразная жидкость! В ней конвекция очень слаба. "Гель мешает"! :)) Молекулярная структура киселя - "заваренный крахмал в жидкости" такова, что препятствует внутренним движениям в нем. Поэтому, если надо охладить кисель быстро, то это не сложно сделать - надо поместить металлическую емкость с киселем в другую емкость с холодной водой и интенсивно перемешивать кисель! Уже через несколько минут его температура упадет до пригодной к употреблению.
Но я знаю физику и поэтому не трачу свою энергию на то, чтобы "встать, налить, перемешивать". Я просто собираю ложкой остывший кисель на поверхности, толщиной в 1-2 мм и пью его с ложки. Да, чтобы ускорить процесс, желательно иметь металлическую ложку помассивнее и, перед тем, как набрать в неё киселя, надо помахать ложкой в воздухе. Или, если не лень, подуть на пустую ложку. Она так быстрее охлаждается и, новая порция киселя, еще дополнительно охладиться, отдав тепло остывшей ложке! Вот так, хлебая кисель, мы познаем физику в её важнейшем разделе - термодинамике!
Это не самый сложный вопрос, который я встречал на этом сайте. И для ответа на него мне не нужно было ни интернет смотреть, ни справочники. Потому что я просто згнаю, кто получил Нобелевскую премию в 1901 году по физике - это немецкий физик Вильгельм Конрад Рентген (по по химии - нидерландский химик Якоб Вант-Гофф). Оба они изображены на двух монетах, выпущенных в Северной Корее к 100-летию начала присуждения премий. Но Рентгену повезло намного меньше: великий физик умер в нищете.
Любая наука должна быть здраво консервативной – иначе не миновать шарлатанства, популизма и конформизма и, как результат, превращение науки в псевдонауку, что происходит, например, с историей.
Любая наука связанная с жизнью человека ДОЛЖНА быть консервативна, исходя из Гиппократового «не навреди», к сожалению эти науки тоже не страдают излишним консерватизмом и, временами, наносят человечеству вред в погоне за революционной новизной.
И, наконец, наука всех наук – математика, которая с начала времён носила и носит исключительно эволюционный характер и никакие новые открытия в ней никогда не вели к пересмотру основополагающих и предыдущих теорий. Всё оттого, что в математике ничего не принимается гипотетически и предположительно, а только через доказательство, что и делает математику самой консервативной из наук.
И да и нет.
В том или ином виде формула, связывающая энергию, массу и скорость света (именно света, а не просто скорость, как в формуле для обычной кинетической энергии), появилась в работах Н. Умова, Г. Шрамма, Дж. Томпсона и других. Все они пытались как-то согласовать уравнения Максвелла с классической механикой Ньютона, и формулы, похожие на E=mc², появлялись и у них.
Но штука в том, что у всех этих уважаемых мэтров эта формула, в разных вариантов, появлялась в результате неверных предположений о существовании и свойствах эфира, всяких "электромагнитных масс", "продольной и поперечной массы" и прочих подпорок. Эйнштейн был первым, кто вывел её из фундаментального принципа эквивалентности инерциальных систем отсчёта, не прибегая к эфиру, и построил законченную непротиворечивую теорию, которая всё поставила на своё место и избавила физику от необходимости подпорок.